В тайге ночи тёмные

А Соколов смотрел на них и понимал, насколько он сейчас здесь лишний. Лишний для Лизы. Только вот избавиться от него не выйдет, зря она надеется на скорое прощание.

Глава 24

Лиза оставила сына с отцом, сама же поспешила в сарай, где предусмотрительно заперла дверь, незваных гостей ей здесь не нужно. Да и вообще хотелось побыть одной, в доме теперь и не уединишься толком. Соколов как черт из табакерки выскакивает то там, то здесь, а после вчерашнего тем более не хочется с ним пересекаться. В принципе, осталось потерпеть дня два и всё, они проводят его в город, передадут в руки заботливых полицейских и пусть те нянчатся с Евгением Федоровичем, пусть вызывают его свиту и делают что хотят.

Под столь печальные мысли девушка принялась за работу, надо было собрать поленницу. Отец наколол много дров, но сложить они их не успели, начались проливные дожди. Так, в спешке покидали в сарай и оставили. А запах древесины немного успокоил, расслабил, но единение с природой было нарушено уже через десять минут. В дверь постучали.

— Лиз, открой, пожалуйста, — естественно, это был он.

Может, все-таки долбануть его разок? Чтобы хоть один день провести в покое.

— Я бы очень хотела побыть одна, — и уложила увесистое поленце рядом с таким же.

— Нам надо поговорить.

— Не надо, — ответила усталым голосом.

Тогда он просто навалился на дверь, и та легко открылась, а вырванный с корнем шпингалет жалобно звякнул об пол. Ну, как есть медведь. Хотя, чего она, собственно, ожидала? Для Соколова никогда не существовало слов «нет» или «давай не сейчас», если ему надо, то всё… и вода потечет, что называется, вспять. Он же неизлечимый эгоист!

— Послушай, — отряхнулся, — я просто хочу поговорить.

— О чём?

— О твоём ночном визите.

И с каких это пор Евгений желает поговорить с женщиной после секса?

— А я не хочу разговаривать об этом, — посмотрела ему в глаза, — здесь и не о чем говорить.

— Это еще почему?

— Думаю, ты уже понял, что здесь у меня с мужчинами напряженка в силу их отсутствия. У тебя тоже наблюдалось некое перенапряжение. Вот мы и помогли друг другу.

— Ага, — как-то даже растерялся. Н-да, Лиза очень изменилась. — То есть, эдакий секс без обязательств?

— Именно.

— Ясно. Ну, раз так, то я бы хотел повторить. Можно? — прикрыл за собой дверь, подпер её чурбаком.

— С ума сошёл?

— Нет. В здравом уме, правда, не в твердой памяти, но что поделать, — и направился к ней.

— Ты бы лучше притормозил, — опять схватила полено.

— Ты бы лучше опустила оружие, — а в глазах точно демоны заплясали, что по-настоящему испугало Лизу.

Таким Соколов бывал, когда праздновал победу над очередным конкурентом. Ни одна мелкая фирма не могла конкурировать с его монстром, а он и рад был давить тех несчастных, кто хотел всего-то заработать.

— И что сделаешь? — вдруг бросила полено к остальным.

А он подошел, накрыл ладонью затылок девушки, заставил задрать голову. Невозможно просто смотреть на нее, невозможно быть на расстоянии. Так было и раньше, когда они встречались. К ней тянуло с самого первого дня их знакомства. Но он просто не мог дать слабину, не мог показать женщине, что зависим от нее хоть в чем-то. И не мог признаться себе в том, что она нужна не только для постели. Как забавно Лиза раздувает ноздри, явно злится, однако взгляд дрожит, губы разжаты.

— Ничего плохого, — и сейчас же поцеловал, а скоро от губ перешел к шее, руками забрался ей под кофточку.

— Прекрати, хватит, — прошептала обессилено. Противостоять ему всегда было тяжело. Он умудрялся орать, стучать кулаком по столу, потом мог сразу подойти и взять. И она не сопротивлялась, полностью забывая о том, как буквально минуту назад босс ее отчитывал так, что слезы просились наружу. Слабачка!

— Ты же хочешь, Лиз, — снял с нее кофту, после стянул футболку с себя. — И вчера… тебе было хорошо, я видел.

— Вчера было вчера, — попыталась отойти, но он не пустил.

Сейчас хотелось, и реветь, и смеяться одновременно. Реветь, потому что за столько лет так и не выработала к нему иммунитет, по-прежнему его присутствие лишает способности мыслить, а тело всеми рецепторами умоляет отдаться, ну а смеяться, потому что снова позволяет этому человеку вести себя по-хозяйски, ибо самая настоящая дура. Взглядом меж тем так и прилипла к широкой рельефной груди Соколова, которая медленно вздымалась при каждом вдохе. Что ж… пусть это будет последняя ошибка.

И Лиза сама спустила с него штаны, после чего расстегнула свои джинсы и повернулась к Евгению спиной.

— Я не буду тебя трахать, как какой-то пёс на выгуле, — аж обидно стало.

— Почему нет? Тебе ведь этого хочется.

— Нет, Лиза. Мне не этого хочется, — и, подхватив ее под мышки, вытащил из сапог, затем усадил на верстак, — вот теперь их можно снять, — стянул с нее джинсы вместе с трусиками.