В тайге. С вопросами и ответами для почемучек

Конечно же, лиса не обманывала людей. Она просто спасала свою жизнь. Животное, если оно загнано в угол часто спасает свою жизнь самыми невероятными, с точки зрения человека, способами. В данной ситуации, лиса выбрала самый безопасный для этого способ. Страх перед охотниками оказался сильнее страха перед огнём. Кроме того, животные часто могут сталкиваться с пожарами, и возможно лиса спасалась таким способом не первый раз.

Лесное предание

Было ещё темно, когда удэхеец разбудил меня. В очаге ярко горел огонь. Женщина варила утренний завтрак. С той стороны, где спали стрелки и казаки, нёсся дружный храп. Я не стал их будить и начал осторожно одеваться. Когда мы с удэхейцами вышли из юрты, было уже совсем светло. В природе царило полное спокойствие. Воздух был чист и прозрачен. Снежные вершины высоких гор уже озарились золотисто-розовыми лучами восходящего солнца, а подножия их ещё утопали в фиолетовых и синих тенях. Мир просыпался.

На свежевыпавшем снегу было много новых следов. Среди них я узнал лисий – он тянулся цепочкой; затем – след кабарги, оставленный её маленькими, острыми копытцами; а рядом – другой, похожий на медвежий, но значительно меньший размерами: это шла росомаха. Старик удэхеец не обращал внимания на них и шёл всё дальше, до тех пор, пока не нашёл то, что искал.

– Дорога сохатого, – сказал он, указывая на широко расставленные большие следы.

В это время вырвавшиеся из-за гор солнечные лучи сразу озарили всю долину, проникая в самую середину леса и мгновенно превращая в алмазы иней на обледеневших ветвях деревьев. По следам было видно, что лось шёл лениво, часто останавливался и, по-видимому, дремал. Один раз он даже пробовал лечь, но что-то принудило его подняться и идти дальше.

Мы умерили шаг и удвоили осторожность. Минут через двадцать следы вывели нас на прогалину, поросшую редкой лиственницей. Вдруг мой спутник остановился и подал мне знак, чтобы я не шевелился.

Я взглянул вперёд и увидел лося. Он лежал на снегу, подогнув под себя ноги. Я осторожно поднял ружьё и стал целиться, но в это время удэхеец громко крикнул. Испуганный лось вскочил на ноги и бросился бежать. Я выстрелил и промахнулся, потом стрелял второй раз – и опять неудачно.

Я рассердился на старика, думая, что он подшутил надо мной. Но удэхеец тоже был недоволен мною и сердито ворчал. Он говорил, что если бы знал, что я промахнусь, то сам стрелял бы в зверя и наверное убил бы его на бегу. Я ничего не понимал: сам он крикнул, сам спугнул животное с лежки, сам же мне помешал и теперь еще ворчит.

Но старик сказал мне, что стрелять в спящего зверя нельзя. Его надо сперва разбудить криком – и только тогда можно пускать в дело оружие. Такой закон людям дал тигр, который всегда, перед тем как напасть, издаёт оглушительный рёв. Человек, нарушивший этот обычай, навсегда лишается успеха в охоте.

Преследовать лося теперь было бесполезно. Поэтому мы решили вернуться назад, но только по другой стороне реки, где было чище и меньше зарослей. Там мы увидели свежие следы волка, по-видимому, испуганного выстрелами; потом нашли следы двух колонков. Они подрались; один из них полез на дерево, а другой побежал в сторону. Теперь мы шли без опаски, свободно разговаривая вслух.

Удэхеец рассказал, что раньше, когда у них были фитильные ружья, приходилось особенно осторожно подкрадываться к зверю. Он помнил рассказы стариков о том, как один охотник подкрался к спящему лосю и положил ему на спину тоненькую тальникову стружку. Возвратившись домой, охотник сказал об этом своим товарищам. Тогда другой охотник надел лыжи и пошёл по его следу. Он скоро нашёл лося, подкрался к нему, снял стружку и принёс в табор.

В этом рассказе много невероятного, но он – отголосок тех времён, когда охотники умели лучше выслеживать и скрадывать зверя, чем теперь.

Около полудня мы возвратились на бивак.

Вечером после ужина я пошёл в юрту к удэхейцу и стал расспрашивать его о том, как было раньше. Сначала разговор наш не клеился, но потом старик оживился и стал рассказывать с увлечением. Он говорил о невозвратном прошлом, когда зверя в тайге было гораздо больше. Тогда люди понимали зверей, а потом все животные стали пугливыми. В этот вечер он рассказал мне любопытную историю.

Один охотник похвалился перед своими сородичами, что приведёт лося в селение живым, но просил, чтобы они увели подальше собак и не выходили из юрт, пока он сам не позовёт. На другой день, захватив с собой запас юколы и охапку травы, смоченной в растворе соли и высушенной на солнце, он пошёл за зверем. В эту зиму снега лежали глубокие, и загнать сохатого было не особенно трудно. Удэхеец очень скоро нашёл след молодого лося и своим преследованием довёл зверя до того, что он, обессиленный, остановился, ожидая смертельного удара копьём. Но человек не тронул его.