В те годы

…Мы возвращаемся в город. Сегодня на Кировском заводе, где в годы войны подростки работали наравне со старшими, молодежь обсуждает, как развивается соревнование под девизом — выполнять пятидневную норму за четыре дня. Комсомольский активист, высокий, с длинной прической, в модном широком цветном галстуке, называет цифры, из которых видно, что среди соревнующихся немало обгоняющих время, работающих в счет июля 1974 года; растет, говорит активист, общее число участников соревнования.

Начинается обсуждение.

Выступает худенькая девушка, одетая в сиреневую фуфайку и синие брюки, очень непохожая на токаря. Она из тех, кто работает в счет будущего года. Девушка берет обязательство обучить двух выпускников школы производственно-технического обучения своему методу с тем, чтобы они с нового года тоже стали выполнять план пятидневки за четыре дня.

Потом говорит парень среднего роста с густыми баками и веселым взглядом чуть прищуренных глаз. Голос у него звонкий, а он, словно не зная этого, время от времени поправляет микрофон, ставит его так, чтобы он был ближе к губам.

— В прошлый раз, когда была встреча с ветеранами, нам рассказывали про движение двухсотников — работать за себя и за товарища, ушедшего на фронт. Хорошая была идея, и вот Нина, — парень повернул голову в сторону выступавшей до него девушки, — чем-то напомнила нам эту традицию.

Парень перевел дыхание, поднял голову вверх и продолжал:

— Как в песне поется — за себя и за того парня. Ведь так жалко тех ребят, наших сверстников, — они погибли за нас, и мы должны работать за них, отплачивать им делом всю жизнь.

В городе оружейников

Мне надо было поехать по комсомольским делам в Тулу. Члену Военного совета воздушно-десантных войск Григорию Громову (уйдя в войска, он оставался в Бюро ЦК ВЛКСМ для лучшей связи) требовалось побывать в Тульской области по своим армейским делам. И мы отправились вдвоем.

Наиболее тяжелые бои под Тулой шли с 24 октября по 5 декабря. Действовавшая в этом направлении 2-я танковая армия Гудериана ставила целью нанести удар с юга для захвата Москвы. На пути была Тула. Попытка овладеть этим городом с ходу, так же как и последующие, успеха не имела. Враг встал у ворот Тулы, но в город войти не сумел.

Секретарем областного комитета партии и председателем городского комитета обороны был Василий Гаврилович Жаворонков — высокий, длиннорукий, светлоглазый.

Днем 30 октября Жаворонков набросал страничку заметок, чтобы было легче говорить, и вызвал Москву, Ставку.

— Сталин только недавно ушел спать, будить его не стоит. Мы запишем ваше сообщение и немедленно доложим, — ответил дежурный.

Василий Гаврилович сообщил, что город стоит крепко. В защите Тулы особо отличились полки — артиллерийский, войск НКВД, рабочий полк, созданный из туляков, и зенитный (его использовали как противотанковый).

— Откуда вы передаете сообщение? — спросил дежурный.

— Из города, — ответил секретарь обкома и прибавил: — Пока в городе есть хоть один коммунист, враг в Тулу не войдет.

Когда потом Сталину доложили, как геройски вел себя Жаворонков, как обком создавал рабочий полк, налаживал ремонт танков, выпуск минометов, винтовок, пулеметов, он сказал:

— Какой же это жаворонок, это орел.

В обкоме я провел всю ночь. Стояла полная тишина, в кабинете первого секретаря на третьем этаже опустевшего здания было очень холодно. На Жаворонкове поверх гимнастерки — жилетка на меху: во время войны они были очень распространены, хорошо утепляли осеннее пальто или шинель.

Мы отогревались чаем, а Василий Гаврилович часами рассказывал. Добрый по характеру, душевный, он все остро переживал, как говорят, принимал близко к сердцу. То, что происходило на фронте, было им выстрадано.

В канун гитлеровского наступления, в конце дня 23 октября, вражеская авиация совершила налет на Тулу. Немедленно пришли в движение аварийно-восстановительные, медико-санитарные команды. Вышли в свои микрорайоны комсомольско-молодежные посты противовоздушной обороны, созданные по примеру москвичей и ленинградцев. В Туле такие посты были особенно нужны, потому что в городе много деревянных строений, представляющих легкую добычу для огня.

Гитлеровские летчики, однако, не сумели нанести заметный урон. Бомбы разрушили пять домов и несколько подсобных помещений.

С непостижимой стойкостью встретили труженики Тулы попытки врага овладеть городом: вновь сказались прекрасные революционные традиции славного города оружейников.

Перед лицом опасности городской комитет обороны 25 октября ввел осадное положение.

— Вся трудовая Тула, — с чувством воодушевления, гордости за людей рассказывал Василий Гаврилович, — взялась за оружие. В те трудные дни и родился рабочий полк. Люди готовились к защите города на его подступах. В крайнем случае готовы были к боям на улицах, площадях, в переулках. Гитлеровцев мы бы задушили, — твердо и решительно закончил Жаворонков.