Надя сначала хотела проигнорировать и Лору, и кофе. Но последний был не виноват в ошибках первой, поэтому быстренько умывшись и почистив зубы, она вернулась и, обняв двумя руками кружку, сделала большой глоток.
— В чем дело? — спросила Лора, поняв, что Надя не в духе. — Ты дуешься на меня из-за того, что я не порвала с Ван Юном?
Господи, почему некоторые люди думают, что события их жизни так же важны для окружающих, как и для них самих?
— Твои отношения с Ван Юном — это твои отношения с Ван Юном. Меня они не касаются. Поэтому нет. Я не дуюсь на тебя из-за Ван Юна. И вообще, что за дурацкое выражение «дуешься», — фыркнула Надя.
— Тогда почему ты такая? Я что, что-то не то сказала на твоём дне рождении? — дошло до Лоры.
— Ничего особенного, просто обозвала меня старой девой.
— Надь, ты же не думаешь, что я и правда так о тебе думаю? Я была пьяна и вообще не помню, что и кому говорила.
— Часто в пьяном виде мы говорим то, что у нас на уме в трезвом.
— Да брось, — Лора подсела к Наде и обняла ее. — Ты моя самая близкая подруга. Я просто сморозила глупость. Прости меня. Прощаешь?
Надя не ответила. Но когда Лора положила ей голову на плечо, она поняла, что нет смысла и дальше обижаться на подругу. В конце концов, она действительно тогда перебрала с алкоголем.
— Ой, ну что с тобой поделаешь, — примирительно вздохнула Надя.
Она была отходчивая и не умела долго обижаться, тем более на близких людей.
— Ура! Я прощена!
Лора тут же вскочила с диВан и пустилась в пляс.
— Ты чокнутая!
— Но ведь именно за это ты меня любишь, признайся.
Надя улыбнулась.
— Да уж, без тебя моя жизнь в Китае была бы очень скучной.
— Вот именно. Представь, если бы тебе пришлось делить комнату с какой-нибудь Аней или ещё хуже с той японкой, помнишь?
— Помню. Зато мне никто бы не мешал писать диплом.
— Зато вся комната провоняла бы сырой рыбой. Анька говорила, что та чуть ли не на кровати делала свои треклятые суши.
— Больше слушай Аньку. Просто японка была зубрилой и не хотела тусоваться с сумасшедшими русскими.
— Жила бы ты с ней, тоже превратилась бы в зубрилу.
— Или в старую деву, — подколола Надя.
Лора показала ей язык.
— Чем планируешь заниматься сегодня? — спросила Надя.
— Ещё не знаю, а ты?
— Я опять собираюсь в библиотеку. Скоро сдавать диплом на проверку, а мне ещё нужно дописать последнюю главу.
— Точно! Я совсем забыла. Пойду с тобой в библиотеку.
Вечером, когда они возвращались домой, Надя спросила:
— Никуда не собираешься вечером?
— Нет, Ван Юн будет в командировке неделю или даже больше, поэтому у меня никаких планов, кроме учебы.
— Понятно.
— Не хочешь спросить меня, почему я решила не расставаться с Ван Юном?
— Лора, я не буду это обсуждать. Не хочу ссориться. Моё мнение ты знаешь, я этому человеку не доверяю, но если ты хочешь быть с ним, твоё право.
— Ещё добавь, что потом я могу пенять только на себя.
— Лора, это твой выбор. Я поддержу тебя, что бы ни случилось.
— Вот и славно. Ван Юн хороший парень, несмотря на все слухи о нем. Я чувствую, что он меня любит.
С Лорой всегда так. Она редко могла здраво мыслить, если влюблялась. И пусть она утверждала, что не испытывает к Ван Юну таких сильных чувств, как когда-то к Дамиру, но это не мешало ей терять голову. Она хотела верить, что Ван Юн в неё влюблён так же, как и она в него. Если бы это было так!
— Ты знаешь, Надь, ведь он встал передо мной на колени и поклялся, что у него нет никого, кроме меня. Он сказал, что любит меня и только меня.
— Дай-то бог, чтобы это было правдой, Лора.
Но в душе Надя очень сильно в этом сомневалась. Не слишком ли быстро он заговорил о любви, подумала Надя, но вслух не сказала. Ее мысли обратились к Джейку, который прислал ей сообщение, что уже в Шанхае. Она не рассчитывала, что он будет писать ей каждый день. В конце концов, она не была его девушкой, хоть в последнюю встречу между ними и искрило так, будто рядом находился источник высокого напряжения. Их отношения трудно поддавались какому бы то ни было определению. Начало? Но начало чего? Больших чувств или большой игры? Порой, она сама себе была не рада.