В тебе моя жизнь...

— Князя точно видели? — вступила в разговор Жюли. — Быть может, он уехал, оттого и нет ответа?

— Нет, ваше сиятельство, князь на станции, лошадей ждет, — ответил ей лакей. — Сказал, что не будет для барыни ответа. Письмо тут же вернул Федоту в руки.

Марина взмахом руки отпустила лакея, с трудом сдерживая слезы, что так и норовили покатиться из глаз. Жюли с тревогой вглядывалась в ее лицо, глядя по плечу в утешение, не решаясь произнести ни слова сейчас.

— Ты знаешь, почему я его отпустила так легко нынче утром? Почему позволила уйти после нашего разговора? — глухо спросила Марина, сжимая пальцами нечто, что держала сейчас в кармане платья, втайне от всех. — Потому что знала, что он вернется. Paradoxe! [605]Я сомневалась в его любви ко мне, вдруг разуверилась в ней, и в то же время зналав глубине души. Знала, что он не оставит меня. Я привыкла думать, что он всегда будет рядом, и что бы я ни сделала, он простит мне, как простил мне многое. Мой брак с Анатолем, нашу разлуку, мой обман. Как он простил мне мою ложь о ребенке, самую страшную, мою самую ужасную ложь! — Жюли при этих словах вдруг побледнела, осознав смысл ее слов, метнула быстрый взгляд на Леночку, что сейчас доставала с помощью няньки пойманную сачком бабочку из сетки. Марина, казалось, не замечала ничего вокруг, погруженная в свои мысли. — Он всегда был подле. Всегда ждал моего решения, позволяя мне решать наши судьбы, предоставляя мнеделать выбор. И тогда, когда предлагал венчаться тайно, и тогда, когда планировал наш побег. А ныне… Il part pour de bon [606]…

Она снова замолчала, сжимая некий предмет в кармане платья, а после вдруг обернулась и посмотрела на Жюли с такой решимостью во взгляде, что у той вдруг захватило дыхание от того подозрения, что мелькнуло в голове.

— Прошу позаботься покамест о гостях, — с этими словами Марина резко отвернулась и пошла почти бегом по дорожке к дому. Только юбки колыхались в такт ее спешным шагам. Жюли не долго думая бросилась за ней следом, догнав ее только в передней дома.

— Куда ты едешь? — спросила она подругу. Та улыбнулась в ответ, ничуть не смущаясь Арсеньева, что, заметив женщин, спешащих из парка в дом и явное беспокойство на лице жены, вышел в переднюю.

— Туда, где мое сердце.

— Ах, упаси Господь! — всплеснула руками Жюли. — Неужто на станцию? Одумайся! Уж скоро вечер! Дай ему время подумать. Пусть он все решит сам!

— Нет, время ныне против меня! — Марина не желала слышать ее. Прошла в конюшню, где стали быстро запрягать по ее приказу двуколку. Жюли не отставала от нее, тяня за собой супруга, в котором пыталась найти поддержку своим словам.

— Куда ты, Мари? Посмотри, какой ветер поднимается. Быть дождю, не иначе, — уговаривала она ее. — Ты же к тому неприбранная, без шляпки. Куда?

— Нет времени посылать, — отрезала Марина, с помощью лакея поднимаясь на сиденье двуколки.

— Ах, Paul, останови ее! — Жюли в отчаянье наблюдала, как Марина хлестнула лошадь вожжами, и двуколка поехала со двора. Она повернулась к дому и увидела, что за отъездом хозяйки имения из окна одной из комнат первого этажа наблюдает, ничуть не скрывая своего интереса, госпожа Спицына. Неужто ее подруга совсем забыла о приличиях? Появиться на станции в таком виде!

— Пусть едет, — прищурился Арсеньев, подгоняя стремянного, что седлал коня, чтобы он быстрее ехал за барыней. — Быть может, это и к лучшему.

Марина же тем временем только подгоняла и подгоняла лошадей, ничуть не заботясь ни о том, как выглядит ныне, ни о том, что оставила гостей. Ее гнало вперед только одно желание. Ей до дрожи в руках хотелось, чтобы он был рядом с ней. Просто подле нее, с нее достаточно пока и того.

Перед ее глазами проносились моменты из прошлого, когда они были так близки друг другу, так неистово любили, позабыв обо всем. «…Я пойду наперекор всему миру, лишь бы быть рядом с тобой. Лишь бы ты любил меня…». Это были ее слова, и только теперь она следовала им, идя на поводу у своего сердца, которое неудержимо вело ее ныне на станцию. Ей все равно, что госпожа Спицына разнесет по всему уезду весть, как Марина бросилась на станцию неприбранная за своим незваным и таким нежданным гостем, что вторгся в ее жизнь внезапно и так же внезапно исчез.

Ветер резкими порывами трепал ее волосы из прически, срывал с щек редкие слезы, что Марина не смогла сдержать. Вдруг Сергей не простит ее? Как объяснить ему, что она не по своей воле уехала с Раевым-Волынским? Ее глупое желание досадить Загорскому, проверить чувства заставило ее сесть нынче утром в двуколку с ним и привело к тому, что ее сердце так мечется ныне, что ее будущее столь шатко.