В теле пацана 6 (СИ)

Допустим Вейзевул неуязвим. Если лишим его хотя бы армии, один в поле уже не воин. Он не сможет сделать ничего существенного. Эх, заманить бы его куда — то в изолирующую среду. А что если он ловится в клетку Фарадея? Мля, да я по ней реферат в школе писал. Или в институте⁈ В общем, стоит мозгами пораскинуть.

А пока я глазею в бинокль, высматривая вражеские войска, которые скапливаются пока. Вываливаются из ущелья, расходятся в ширину к нам фронтом.

Всё же атаке быть, но время у нас ещё есть. Поэтому перемещаюсь на самую правую высоту в окрестности форта, где войском армии покойного Япира теперь командует Синдо, не признанный принц какого — то Когтя. Надеюсь не моего Пятого.

Прошёлся по лагерю, лавируя меж костров. Проверил позиции. Расчёты катапульт обошёл. Насладился отличным видом на реку и озеро, через которые мы будем перебрасывать на головы вражьи наши яблоки с апельсинами.

Синдо выловил меня доложить, что они готовы. А затем повёл в форт, где дежурит на стене Ольви. Сама вызвалась. Остальные маги распределены по позициям на всех четырёх холмах.

«Кошака» отправил, увидев девушку, сидящую с подобранными коленками под уцелевшим зубцом прямо на вязанке стрел.

Я и не рассчитывал, что она отошла так быстро. Тело Гунуа сожгли вместе с суккубками. В прежних битвах с вампирами так и делали, не имея в крови моих препаратов.

Когда подошёл, она на меня даже не посмотрела. Походные штаны затёрты, на груди зашнурован твёрдый кожаный корсет.

— Ты как? — Мой наитупейший вопрос, на который не получаю ответа.

И усаживаюсь напротив на каменный пол, неловко в конце стукнув бронированным копчиком.

Ольви впервые поднимает на меня взгляд. Факел, прикреплённый на зубце, горит метрах в десяти дальше, но я отчётливо вижу, какие усталые у неё глаза.

— Тебе идёт быть генералом, три цикла назад я и не мыслила, что тот мальчишка окажется тобой, — произнесла спокойно. — Хотя твои слова перед… перед тем, как ты нас покинул многое бы объяснили.

— Прости.

— Простить за что, Крис? Унизительное спасение — тоже спасение, — выпалила, опустив глаза обратно и сжавшись ещё сильнее. — Теперь мне каждую ночь снится, как нечто касается меня, а я сделать ничего не могу, потому что закована.

— Всё вышло не так, как я планировал.

Усмехнулась себе под нос, мотнула головой с укором.

— Мне больно всё это вспоминать, но глядя на тебя, оно само лезет в голову, — пробурчала.

Захотелось подсесть к ней и обнять за плечики. Но ощущение такое, что ей он этого станет только хуже. Потому что я тот самый насильник, от которого её теперь передёргивает. Который ей снится ночами в кошмарах.

— Зачем вы ввязались, — шепчу, не выдержав. — Я же…

— Замолчи, — обрубила и снова посмотрела уже гневно. — Кем бы ты ни был на самом деле. Просто замолчи.

— Хорошо. Давай просто помолчим, — произнёс и растёр лицо.

— Ты бросил нас там, — выпалила. — И тебе не стало дела. Если ты уже забыл, мы были одной командой, которая прошла опасный путь. А ты бросил нас.

— Кого именно я бросил?

— Нелли, Имиру…

— Имиру⁈ — Встрепенулся.

— Чему ты удивляешься? — Усмехнулась и нахмурила нос, что вышел оскал. — Да, Имиру. Крис. Её вина лишь в том, что она защищала своих родных вопреки своей чести. Побывав с Кусубате я поняла, что её жертвы не меньше твоих. Или моих. Я сделала бы всё, для того, чтобы мои родители были живы. Всё, что угодно, даже не сомневайся. И для любимого человека тоже бы переступила через себя.

— А вот и не всё, — возразил сварливо. — Ты бы не убила невинного ребёнка или не оставила бы его сиротой. Или всё же я не прав?

Опустила глаза. Молчит.

— Что? Неудобный вопрос, — начинаю неожиданно взвинченный. — Эгоизм — это то самое состояние, когда ты готова на всё ради себя и своих любимых, но последствия могут быть такими, что погибнут ни в чём неповинные. Имира плясала под дудку Сехмет, которая погубила тысячи невинных жизней. И когда эта маленькая рогатая сука пришла в Длань свататься, она уже знала, что ей нужно делать. И смотрела она на мальчиков и девочек дворца, как на ненавистное мясо, которым можно пожертвовать ради горстки недостойных личностей.

— Ты не знаешь всего, она рассказала, — пробурчала всё же.

— Как замечательно, что вы пообщались, — говорю с иронией. — Как их встретили в Леванте?

— Мы решили ничего не рассказывать. Твой отец был рад возвращению сына и его жены.

— Самый простой вариант, — усмехнулся. — А Деодор тоже решил ничего не рассказывать?

— Фейрат взял с него слово. Они стали друзьями, плен и неминуемая гибель породнили их.

— Стали друзьями, — повторил с ехидством.

— Крис, — раздался укор от магички.

Ну хоть разговорилась.

— Даже не сомневался, что все объединятся против меня, — выдаю и поднимаюсь.

— Крис, — говорит Ольви и взглядом тревожным будто останавливает.

Смотрю на неё. Всё такая же красивая, просто усталая. От горя добитая. И казалось бы чужая. Мне сложно теперь понять её.