В темно-синем лесу (СИ)

Северус не любил оборотней. Они были слишком непредсказуемыми, агрессивными и жили по своим полузвериным законам, которые цивилизованному человеку было не понять.

После Второй Магической в министерство пришли вчерашние мальчишки и девчонки, выигравшие войну. Они хотели перемен, а особо настойчивые (такие, как Грейнджер) получили для этого полное магическое образование и засучили рукава. В частности, многие нововведения касались магических существ с природой, сходной с человеческой. К ним относились оборотни, кентавры, гоблины, русалки и даже великаны. То есть все, кто мог дать смесков, общее потомство с людьми, получали с ними равные права. Для тех же оборотней открывались отдельные школы, не Хогвартс, конечно, но желающих получить магическое образование отправляли в Трансильванию по госпрограмме.

Это вскоре принесло свои плоды, например, конфликтов стало гораздо меньше. Оборотней меньше травили благодаря программе Министерства, разъяснявшей их природу, развеивающую мифы про полнолуние и пожирание детей. Все это происходило от конфликта человека и волка, вынужденных уживаться в одном теле. В полнолуние зверь становился сильнее и вырывался на волю, проламывая собой стены и желая успеть за короткие несколько ночей как можно больше.

Все эти пляски вокруг оборотней не делали терпимее к ним старшее поколение, и Северус не был исключением, правда, скорее, по личным причинам, чем из-за предубеждений.

В общину Вудстока он таскался исключительно ради выгоды: тот был крупным заказчиком аконитового зелья для новообращенных, не родившихся оборотнями, а принявших укус по какой-либо идиотской (по мнению Северуса, все причины стать оборотнем были идиотскими) причине. Плюс община Вудстока занимала огромную территорию заповедных лесов, в которых водились крайне редкие ингредиенты, начиная от горных магических эдельвейсов и заканчивая шкурками каменных горных мышей и прочих редких зверушек.

За это приходилось иметь дело с недолюдьми, которые теперь, в свете всеобщего магического равенства, не считали нужным скрывать свою истинную суть. Вудсток хотя бы не перекидывался при Северусе, видимо, тоже был человеком — оборотнем! — старой закалки. А вот молодежь не особо стеснялась. Трое его внуков постоянно грызлись прямо на полу, сцепившись в разноцветный шерстяной ком, и раздражали до мигрени.

Поэтому, отправив Роджерса к Блэкки (Мерлин, бедный символ большой и гордой нации, тот оборотень действительно был невыносим), Северус попросил Вудстока перенести обсуждение дел на свежий воздух. Подальше от звонкого тявканья молодняка и запаха псины.

— Ты привел ко мне этого маггла, — начал Вудсток, — из-за которого Блэкки наверняка взбесится. За тобой обязательно по пятам притащится половина аврората с героем во главе. Ты желчный, несдержанный мудак, Снейп. Напомнишь мне причины, по которым я пускаю тебя на свою территорию?

— Я отлично плачу за ингредиенты. Готовлю для твоей стаи адаптированные зелья. Ищу магов, которые, не являясь оборотнями, согласны поддерживать ваши щиты и вообще делать всю ту прорву работы, с которой не справляются твои самоучки.

Вудсток, прищурившись, смерил его взглядом прозрачных голубых глаз и совсем по-волчьи фыркнул.

— И то верно. Кто этот Роджерс?

— Расспроси его сам.

— Знаешь, если он сунется к щенку Блэкки, спрашивать будет некого.

— Не уверен, что поставил бы в этой ситуации на чокнутую псину.

— Зря. Блэкки слишком долго жил с людьми, приученный не высовываться. Только поэтому он еще не альфа.

— Как Соул? — спросил Снейп, потому что теперь видел местного блаженного совсем по-другому.

— Хорошо. Правда, из-за него мы чуть не начали грызню с северным кланом, но обошлось.

— Мне нужна будет…

Северус уже хотел озвучить новый заказ, так как уже узнал больше, чем ему было интересно, но Вудсток вдруг оскалился, отчего даже у Северуса встала дыбом несуществующая шерсть на загривке.

— А вот и авроры. Одна головная боль от тебя, Снейп.

— Кто? — тут же спросил он.

— Угадай, — рыкнул Вудсток, разворачиваясь в другую сторону, к магическому входу на территорию.

Северус пошел за ним, давя в себе раздражение — Поттер за те несколько лет, что он вернулся в магический мир, успел достать до печени. То извинялся, то пытался дружить, то развелся и теперь непонятно зачем пытался влезть к нему в постель. Будто Северус обязан потакать любому капризу избалованного маль… ну, мальчишкой Поттер, надо признаться, перестал быть довольно давно, лет пятнадцать назад. Но вот голова от этого работать у него лучше не стала.

Едва завидев знакомую высокую фигуру в обычной маггловской одежде, Северус прошел сквозь барьер, ухватил поганца под локоть и аппарировал с ним в Лондон, пока тот не открыл рот и не испортил Северусу так тщательно налаженные отношения с Вудстоком.

Едва они оказались в гостиной Северуса, он развернул чертова надоедливого героического придурка к себе и упер кончик вибрировавшей от бешенства палочки ему в шею.