В темно-синем лесу (СИ)

— «Дамочка» эта — Брунхильда Хукс. Самая сильная альфа Северного клана оборотней, который больше нашего втрое.

— Мне показалось, или она хотела от тебя… ну… детей?

— Не показалось. И да, это Барнс пообещал мне снять с нее скальп и сделать из ее волос поводок. И намордник. И яйца оторвать, а ее заставить высиживать. Раз она так хочет от меня щенков.

Стив невольно улыбнулся и сгреб с витрины половину имевшегося там ассортимента.

— Это на него похоже. Баки очень ревнивый, — заметил он. — Только мне показалось, он как-то… успокоился, что ли.

— Это было еще до того, как с ним поработали менталисты. Весной у оборотней начинается брачный сезон, — Брок оставил несколько крупных купюр на лотке, придавив их тяжелой банкой с кофе. — Брук живет одна и раз в несколько лет приводит щенков от красивого сильного самца. Воспитывает сама, на алименты не подает. Мне даже предлагала одного щенка отдать, если двойня будет. Только я ебал с ней связываться, несмотря на то, что такое предложение считается честью. Оборотней, именно по рождению, мало. Сильных женщин-альф, способных зачать и гарантировано родить волчат, еще меньше. Вот все теперь на меня косятся и считают, что я зря гублю генофонд, трахая мужика. Мужиков.

Переварив ответ, Стив, пожалуй, только сейчас в полной мере осознал, что Брок не человек. И живет совершенно по другим законам, которые лучше изучить как следует, чтобы не наломать еще больше дров, чем сегодня.

***

Едва они вошли в дом и Брок перекинулся обратно, Баки тоже появился на пороге. Руки у него до локтя были в крови, и в сочетании с большим ножом, который он пропускал между пальцами, это смотрелось жутко.

— Что с тобой? — спросил Стив, и Баки ухмыльнулся.

— Олень сам с себя шкуру не снимет и на куски не разберется, — ответил он и принюхался.

— Погоди, — тут же сказал Брок, выставляя вперед руки. — Барнс, не истери.

Баки знакомо наклонил голову, будто собирался атаковать, и снова втянул носом воздух, только теперь уже около Стива.

— Что, Баки? — спросил Стив, тоже принюхиваясь. — Мы принесли шоколад…

— Эта сучка вас обоих лапала? — низким голосом спросил Баки. — Хукс.

— Нет. Мы ее, — улыбнулся Стив. — Подрались. Почти.

Баки тут же расправил плечи и уставился на него, как будто ожидал, что он встанет на четвереньки и загавкает.

— Вы — что? — требовательно переспросил он.

— Роджерс отстоял мою честь, — усмехнулся Брок. — Расслабься, она его не покусала. Он немного потискал ее на глазах у охуевшей от такой наглости публики. И даже заставил извиниться. Правда, в результате она извинилась за то, что считала вас моими подстилками, хотя на самом деле это я — ваша.

— Сучка, — спокойно заметил Баки. — Ладно, пусть пока живет. Отложим снятие скальпа до весны.

— Она сказала, что передумала. Насчет детей, — сообщил Стив.

— Вот как? — Баки, уже направлявшийся в сторону ванной, замер и, нехорошо прищурившись, оглянулся через плечо. — Это надо отметить, не так ли? Мою руки, принимаю душ, возвращаюсь, а вы оба — голые и в удобных позах.

Он ушел, а Брок, с насмешкой взглянув на чуть обалдевшего Стива, потащил мешки на кухню.

— Ты разделся бы, — оттуда посоветовал он Стиву. — Барнс два раза не повторяет.

Стив не подозревал, что Баки может быть таким доминантным. Ну, с Броком тот творил всякое, кусая и довольно жестко фиксируя, если был сверху, но со Стивом обычно обходился нежно, будто боясь что-то ему повредить. Теперь же он валял его по шкурам, будто они боролись, а не любили друг друга, и в этом было что-то такое, отчего кровь вскипала в жилах. Туго натянутый между Баки и Броком, Стив вибрировал, как струна: чувственно, низко, будто находясь на пределе.

Потом они ели, не одеваясь, прямо на полу, установив посередине низкий стол, и Баки, облизывая пальцы, с обещанием смотрел на ухмыляющегося Брока.

Стиву было хорошо. Будто большой мир на эти дни забыл о нем, о его бесконечных обязательствах, решив обойтись своими силами. Трясина мелких и не очень каждодневных дел, не всегда приятных, громко чмокнув на прощание, выпустила его, и теперь он мог часами наслаждаться жизнью, любовью, грубой, но вкусной пищей, дышать воздухом и никуда, совершенно никуда не спешить.

Наверное, он слишком выпал из реальности, украшая с Баки елку, нарезая салат с Броком и наслаждаясь хорошим глинтвейном, зачерпывая его прямо из котелка, висевшего над тлеющими углями камина. Поэтому, когда в окно странно дробно постучали, и Баки, подняв голову с его живота, удивленно воскликнул: «Сова?!», он не заподозрил ничего нехорошего.

Брок, босиком выйдя на крыльцо, вскоре вернулся со скатанной в трубочку странной бумагой и небольшим бархатным мешочком.

— Это тебе, — едва взглянув на печать, склеившую пергамент, Брок протянул оба предмета ему. — От Снейпа.

— Что ему может быть нужно? — удивился Стив, припоминая, не остался ли он случайно что-нибудь должен странному магу, блуждавшему в своих чувствах, как в трех соснах.