В тени человека

В неволе шимпанзе часто совершенно самостоятельно употребляют предметы в качестве орудий для решения самых разнообразных задач. Эксперименты Вольфганга Кёлера показали, что обезьяны с помощью палок пытаются открыть створки ящиков или выкапывают из земли корни растений. Они чистят шерсть пучками листьев или соломы, скребут себя камнями и кладут соломинки на муравьиные тропы, применяя примерно ту же технику, что и наши шимпанзе во время ловли термитов. По наблюдениям Кёлера, шимпанзе пользуются камнями и палками во время агрессивных стычек. Иногда они развлекались тем, что подманивали кур, бросая хлеб за решетку вольеры, а потом неожиданно кололи птиц острыми палками.

Многочисленные эксперименты, проведенные в лабораторных условиях, были направлены на то, чтобы выяснить, могут ли шимпанзе изготовлять орудия. Результаты показывают, что обезьяны могут поставить один на другой несколько ящиков и, взобравшись на них, дотянуться до пищевой приманки, подвешенной к потолку клетки. Обезьяны выпрямляют свернутый кусок проволоки или составляют несколько трубок и с помощью созданной таким образом длинной палки достают приманку, находящуюся за пределами клетки. Но не известно ни одного случая, когда бы шимпанзе с помощью одного орудия изготовили другое. В одном длительном и чрезвычайно кропотливом исследовании[38] шимпанзе даже после показа и обучения не смог использовать каменное ручное рубило, чтобы отколоть щепку от куска твердого дерева и с ее помощью извлечь приманку из узкой полой трубки. Обезьяна легко откалывала щепки зубами, если дерево было достаточно податливым, но ни разу не пыталась использовать ручное рубило для решения той же самой задачи, хотя экспериментатор неоднократно показывал ей, как это можно сделать. Но прежде чем прийти к окончательному выводу об ограниченных возможностях шимпанзе, необходимо поставить эксперименты на гораздо большем, количестве животных. Ведь и о возможностях вида Homo sapiens мы не можем составить представление по одному человеку. Так, одни люди обладают математическими способностями, а другие — нет.

Анализируя деятельность шимпанзе на воле и сравнивая ее с тем, как животное решает те или иные задачи в экспериментальных условиях, можно прийти к выводу, что со временем животное разовьет более сложную орудийную культуру[39]. Ведь, в конце концов, и первобытный человек в течение многих тысячелетий продолжал использовать свои примитивные каменные орудия по существу без всяких изменений. Затем внезапно появляется новый, более совершенный тип каменных орудий, который получает широкое распространение на разных континентах. Возможно, что творцом новой культуры была гениальная, незаурядная личность, а соплеменники путем обучения и подражания быстро овладели новой техникой.

Если шимпанзе смогут и дальше существовать в естественных условиях обитания, развитие у них орудийной деятельности может пойти по совершенно новому пути. Несмотря на то что способность манипулировать предметами является врожденной для шимпанзе, их детеныши, по нашим наблюдениям, лишь постепенно учатся правильно пользоваться предметами, во всем подражая взрослым. Весьма убедителен в этом смысле одни случай: однажды молодая самка, страдающая поносом, сорвала горсть листьев и вытерла зад. Ее двухлетний детеныш, который внимательно наблюдал за своей мамашей, тотчас же дважды повторил все эти действия, хотя абсолютно не нуждался в подобном туалете.

Для меня, так же как и для многих других ученых, несомненный интерес представляет тот факт, что в поведении шимпанзе и человека можно усмотреть множество аналогий. Мы не раз поражались не только сходству отдельных жестов и поз, но и целых ситуаций.

Неожиданно испугавшись чего-нибудь, шимпанзе всегда стремится коснуться или обнять оказавшегося рядом сородича, почти точно так же, как чувствительная девица на фильме ужасов в испуге хватает за руку соседа. И люди, и шимпанзе нуждаются в физическом контакте. В стрессовых ситуациях, встревоженные и возбужденные, они быстрее успокаиваются, коснувшись другого индивидуума. Однажды Дэвид Седобородый испугался своего отражения в зеркале. В ужасе он повернулся к стоявшей рядом трехлетней Фифи и обхватил ее руками. По-видимому, прикосновение даже к такому малышу быстро вернуло ему уверенность: он стал успокаиваться, испуганный оскал уступил место обычному выражению лица.