В тени чужих холмов

Все равно, больше ждать нельзя. Девушка выпрямилась на деревянных ногах, вскинула ружье. За миг до выстрела Катрин встретилась взглядом с мужчиной в очках. Громыхнул выстрел. Девушка целилась в другого охотника, но особых иллюзий по поводу меткости попадания не испытывала.

"Ремингтон", конечно, отличное оружие, но картечь есть картечь. Она  успела выстрелить еще раз, когда в ответ затрещали очереди. Катрин показалось, что в нее попали. По-крайней мере, в воду она спрыгнула не только по своей воле. Девушка с трудом удержала над водой ружье. На берегу кто-то кричал от боли. Автоматные очереди косили тростник, изредка пули щелкали по камню.

Катрин сообразила, что ей самой не очень больно. Прижимаясь спиной к спасительному валуну, девушка сидела по грудь в воде. Смотрела, как появляются дырки в корме, не полностью укрытого за камнем каноэ. Стрельба оборвалась. Ветер шелестел перебитыми стеблями тростника. Течение влекло мимо девушки мусор и труху. Катрин ждала шагов. Скорее всего, один будет прикрывать с берега, другому придется лезть в воду. По реке бесшумно ходить невозможно. Хотя, если твои выстрелы оказались не слишком удачны, в воду могут пойти двое. Обогнут камень с обеих сторон. А стоит высунуться, тот, - оставшийся на берегу, - легко всадит тебе пулю. Возможно, из твоей же винтовки.

Да, глупо получается.

Катрин уже не чувствовала палец на спусковом крючке ружья. Пора что-то предпринять. Иначе безо всяких охотников околеешь.

Захлюпала вода. Кто-то нагло двигался вдоль берега. Если они думают, что дичь уже можно брать голыми руками, то им придется сильно огорчиться. Катрин постаралась плавно поднять ружье. Удалось, хотя суставы скрипели и щелкали.

Тростник над водой раздвинулся, и высунулась серо-черная морда. Цуцик выглядел недовольным. Очевидно, и для него вода была холодновата.

- Черт! Еще чуть-чуть и я бы тебе башку отстрелила. Давно они ушли?

Пес всем своим видом изобразил, что прежде чем задавать дурацкие вопросы, нужно бедной собаке хотя бы дешевенькие часы купить. Катрин, дрожа, выбралась на берег. Охотников рядом не было, в этом хвостатому можно было целиком доверять.

Трясясь и ругаясь, девушка вылила из ботинок воду. Пальцы не слушались. Сухая куртка осталась в каноэ. Но надевать ее девушка не собиралась, - будет мешать быстрому движению. А двигаться придется очень и очень быстро.  Катрин перезарядила ружье. Попутно выяснилось, что на камне ее все-таки немножко подстрелили.  По-крайней мере, карман жилета с четырьмя патронами вырвало, и в свитере оказалась дыра. Тело тоже слегка жгло.

Царапина. А вот простудиться вполне можно.

- Пошли. Только осторожненько, хвостатый. Особенно на открытых пространствах.

Через два десятка метров пришлось задержаться. На песке кровавые пятна. Россыпь девятимиллиметровых гильз. Здесь что-то волокли. Из зарослей ивняка торчали ноги. Этот охотник получил несколько картечин в голову. Левой части черепа попросту не было. Как он мог кричать? Под ногами шелестели зеленые обертки армейских пакетов первой помощи. Помощь оказывали не этому стопроцентному покойнику. Значит и второй ранен. Катрин приободрилась. План был прост: она должна выйти к машинам охотников, раньше, чем сами охотники. У них фора, двигаются они быстро, и к тому же знают, где оставили автомобили. Но один из них ранен. К тому же, Катрин знает этот лес как свои пять пальцев. Охотники без сомнения двинутся по тропе. Она – напрямик. Срезать удастся не так уж много. Но девушка четырежды проходила-проверяла этот путь. Дальше придется терять время, идя вдоль шоссе и разыскивая спрятанные машины.

Катрин наметила шесть мест, где бы она сама укрыла от посторонних глаз транспорт. Шесть мест - многовато, но далеко не безнадежно. Пока все шло по плану. Приятно чувствовать себя хозяйкой в большом лесном доме.

Еще иногда приятно быстро двигаться. Катрин начала согреваться. С листвы капало, остро пахло грибами, ветви норовили хлестнуть по лицу. Цуцик исчез где-то впереди, иногда появлялся, демонстрировал нетерпение, снова растворялся в осенней желто-зеленой чаще. Катрин запретила своим ногам подавать протестующие сигналы. Работайте, работайте, для этого вам и дорогие ботинки покупали, для этого вас тренировали каждый день.  Катрин бежала уверено. Ни компас, ни карта, не требовались. Только скорость. Скорость, скорость….

Впереди мелькнул просвет шоссе. Девушка не останавливаясь, двинулась вдоль  дороги. Вокруг шоссе стояла мертвая тишина. Ни единой машины, даже птицы не поют. Только шелест веток, да мягкий стук подошв ботинок. Цуцик теперь далеко не уходил. Светлел неопределенным пятном-призраком впереди. Сейчас пес был неслышен, - ничего не трещит под лапами, не шевелятся кусты. Понимает, что не время шутить.

Черт, жарко-то как. Катрин стянула шапочку с головы. Мокрые волосы липли ко лбу. Ружье норовило выскользнуть из потных ладоней. Девушка чуть замедлила бег. Слева открылась небольшая прогалина старой вырубки. Невысокие елочки, несколько худосочных березок. Гости вполне могли укрыть здесь свои машины.