В тени Канченджанги

Отчаянная одышка напомнила мне, на какой высоте я нахожусь. Я начал считать шаги, чтобы быстрее сделать это дьявольское усилие. Двадцать — со мной разминулась восходящая четверка. Восемьдесят — я был рядом с оставленным ледорубом. Сто пятьдесят семь — я добрался до предыдущего места.

На другом холме видны были уже четыре яркие фигуры. Я ощутил легкую досаду, что не успел, что мы не взошли разом. Через несколько минут я добрался до коллег. Расцеловал сияющего Весека.

— Ну, Весек... видишь? Вот мы и вскарабкались! — Я захлебывался от одышки. Рванулся к улыбающейся тройке.

— Осторожно! — урезонивал меня Вальдек. — Не сходи с ума!

Крохотная снежная терраска едва вмещала нас пятерых. Мы растянулись вдоль ребра, сбрасывали рюкзаки, доставали фотоаппараты. Я ждал, когда выровняется дыхание, упиваясь этой единственной, неповторимой минутой. Первой минутой на нашей вершине!

Мы покорили Кангбахен. Наши мечты сбылись. Жаль только, что Юзек... Я ощутил мимолетную грусть, оттого что нас всего пятеро. И однако же я чувствовал себя счастливым. Мне все еще казалось, будто это сон, что именно я стою на верхушке величайшей из непокоренных вершин Гималаев. Ведь еще так недавно, едва начав с Весеком увлекаться альпинизмом, мы уже грезили о Гималаях. И так быстро наши мечты сбылись!

— Алло, база! Алло, база! — Войтек извлек радиотелефон.

— Слышу тебя хорошо, — донесся до меня радостный голос Сташишина. — Мы видим вас на вершине! В бинокль. Офицер и сардар рядом со мной! Уже час, как мы наблюдаем за вами. Поздравляем! Радио Непала еще вчера сообщило о штурме.

— В котором часу это было? — Вальдек уже сидел на рюкзаке с неизменным блокнотом в руке.

— В одиннадцать двадцать.

Мы извлекли из мешков скромную штурмовую еду. Несколько конфет, печенье, молоко в тюбиках. Я швырнул конфету в снег: пусть боги даруют нам благополучное возвращение домой! Перекусив, мы принялись фотографироваться. Тучи уже закрыли большинство вершин. Четкая панорама не получится!

— Хорошо, что офицер в бинокль видел нас на вершине! По крайней мере не будет сомнений, что мы в самом деле взошли, — утешился я.

Фотографировались мы долго. Фотографировали самих себя и белый океан облаков под нами. Войтек измерил температуру воздуха — всего тринадцать градусов ниже нуля. Солнце еще сияло, было тепло, так что я смог сменить катушку в аппарате. Постепенно наплывал легкий туман.

— Панове, погода портится. Делайте снимки с флагами, и пора спускаться. Неизвестно, что с Юзеком... — напомнил Рубинек.

Мы вернулись на первую вершину. Она, однако, оказалась выше. Мы встали, вскинув ледоруб с пришпиленными к нему непальским и польским флагами. Вальдек и Рубинек защел кали затворами.

— Спускаемся!

  

Траверс под карнизами

 

Вид на Рамтанг из лагеря!

 

Кангбахен. Видны ледопад, крутой склон и верхняя терраса, по которой проходила штурмовая группа

 

Лагерь II, основная база экспедиции

 

Белая Волна

Среди сераков ледопада, выше лагеря I

 

 Из лагеря II через плато к перевалу

 

Вершина Жанну. Вид с ребра Кангбахена

Лагерь II и вершина горы Уэдж

 

Лагерь II и ребро Мыши

Крутой снежный склон ведет на перевал. Вдалеке скальный купол Кангбахена

Верёвочные перила – надежная опора

 

В лагере III, на перевале

 

В вязком снегу плато мы проваливались по колено

Кангбахен (высота 7902 м). Вид с боковой морены ледника Рамтанг

  

Фиаты по пути на родину. Вдали – Арарат.

Вальдек еще фотографировал, Войтек извлек лист бумаги, авторучку и полиэтиленовый пакет Составил записку о восхождении: «On the 28th of May 5 members of the 1st Polish Nepal Himalaya Expedition — Kangbachen 1974 reached the top of Kangbachen at 11.20 a.m...» (26 мая в 11 часов 20 минут дня 5 членов Первой польской непальской гималайской экспедиции «Кангбахен-1974» достигли вершины Кангбахена...).

Я двинулся в связке с Весеком и Рубинеком. Мы спускались первыми. Оказавшись последним в группе, я обогнул Войтека, который разгребал снег среди острых камней, ниже вершины, подыскивая место для пакета.

Спуск по скалам происходил быстро. Только оказавшись на снегу, у подножия вершинного купола, я ощутил смертельную усталость. Страшно хотелось пить. Едва передвигая ноги, мы спешили среди легкого тумана по запорошенным следам к перевалу. Джалунг-Канг плотно закрыли тучи. Наш куполок посерел, его все гуще окутывал поднимавшийся снизу туман. Пошел мелкий снег.

После двух мы были на биваке. Через минуту подоспели Вальдек и Войтек.