В тени луны. Том 1

Ее неординарная внешность заинтриговала его. Он решил чуть «подзаняться» ею и был застигнут врасплох тем, как она отреагировала на его, якобы блестящий комплимент. Его поставили на место и наградили решительным отказом во взаимности. И кто отказал?! Такая молодая и такая еще в светском отношении неопытная девочка! По своей новизне это ощущение уязвило и одновременно заинтриговало его. Он увеличил натиск, но намеченная жертва все никак не попадала в его силки и неизменно ускользала. И тогда здравый смысл на время взял в нем верх. Действительно, преследование незамужней девушки из хорошей семьи могло привести либо к скандалу, либо к алтарю, а ему не улыбалось ни то, ни другое.

Сейчас, однако, ситуация была совершенно иной. Здесь, на пыльной дороге, не было рядом влиятельных родственников, которые своим вмешательством могли бы устроить для Карлиона серьезные неприятности. Эбатнотов не стоило рассматривать в качестве серьезного препятствия. А что касается того олуха-комиссара, за которого девушка должна выйти замуж, Карлион вообще не брал его в расчет. Он цинично считал, что, если человек служит в Индии, он уже заведомо ничтожен как в духовном, так и в социальном плане. Иначе он нашел бы себе место и в Англии.

Карлион был продуктом своей эпохи, когда богатые члены аристократического клана ставили себя над законами, общими для всех, но подходящими лишь для среднего и низшего класса. Карлион всегда преклонялся перед так называемым «Правом сеньора», считал это прекрасным обычаем и горько сожалел о том, что он уже отжил и не может быть восстановлен. Ведь как было бы приятно преподать этому очаровательному юному и невинному существу пару-другую уроков на тему приятных сторон супружеской жизни. Ведь познакомившись с радостями нежной страсти под руководством признанного знатока, она бы потом терпимо относилась и к убогим объятиям того ничтожества, которое должно было стать ее мужем. Он чувствовал, что девушка с таким чувственным ротиком и такой соблазнительной фигуркой должна оказаться весьма способной ученицей в любовной науке. А путешествие длиной в несколько недель, казалось, представляет уйму великолепных возможностей для того, чтобы развлечься таким способом.

Но несмотря на все тщательные маневры, ему все никак не удавалось поговорить с малышкой Баллестерос наедине, ибо всегда рядом с ней оказывались либо Лотти, либо Софи. Было ясно, что она вовсе не желает уединиться с ним для интимной беседы. И Карлион, который отправился в путешествие, заранее уверенный в своих силах и возможностях, постепенно начал терять терпение.

Господи, сколько своего обаяния и слов он уже растратил на то, чтобы развлечь этих скучных мещанок! Уже не говоря о том, что из-за этой поездки ему пришлось отложить свой отъезд из Индии! Ради чего? Ради того, чтобы трястись по этой пыльной дороге, ежедневно терпя лишения и неудобства? Ведь даже до сих пор преданный ему слуга наотрез отказался сопровождать своего господина в этой поездке. И все это зря?! Он просто не мог в это поверить! Но день проходил за днем, путешественники приближались к Дели, а Карлион все топтался на месте, не имея возможности хоть на шажок сократить расстояние до так самонадеянно поставленной цели. Все относились к нему хорошо, кроме Винтер. Жены полковников находили его приятным и обаятельным. В особенности этого мнения придерживалась Делия. Сами полковники считали, что Карлион отличный парень, невысокомерный и первоклассный стрелок. Но Винтер… она оставалась холодна, чем полностью оправдывала свое имя, и все так же далека.

Вместе с терпением Карлион растерял и осторожность. Миссис Эбатнот уже подозрительно косилась на него и тревожилась за свою подопечную, по отношению к которой поведение лорда Карлиона начинало казаться странным. Впрочем, миссис Эбатнот все время старалась себя чем-нибудь успокоить. Она говорила себе, что лорд Карлион не имеет в мыслях ничего серьезного, а те дополнительные знаки внимания, которые он уделяет Винтер, объясняются просто тем, что она из родовитого дома и все такое. Все же… Миссис Эбатнот стала повнимательнее приглядывать за Винтер. Закончилось все тем, что рассерженный, раздраженный и уязвленный лорд Карлион сделал то, что он всегда раньше называл «верхом глупости»: он влюбился.

Карлион так долго играл в прятки с этим чувством, что поначалу даже не сообразил, что произошло. Любовь была развлечением и наградой за сильноразвитый сексуальный голод, но ни сердце, ни душа никогда не знали этого чувства. И он уже был уверен в том, что обладает иммунитетом от этой особой формы безумия. Осознание же того, что он, — Артур Верайан Сент-Мор, десятый барон Карлион, — по-настоящему влюбился в какую-то семнадцатилетнюю девчонку, изумило и взбесило его. Он не мог в это поверить! Этого, казалось, не могло быть! Наверно, это все влияние отвратительного климата и того обстоятельства, что он вот уже в течение восьми месяцев, — беспрецедентный факт! — был лишен женщины.