В тени меча. Возникновение ислама и борьба за Арабскую империю

Однако все это должно было радикально перекроить историю. Никогда раньше прошлое не отбрасывалось так полностью и окончательно. Даже для христиан циклы времени, предшествовавшие рождению Христа, служили подготовкой к приходу Мессии. Но для мусульман все, что предшествовало откровениям пророка, все великолепие и многочисленные достижения этого периода, являлось всего лишь призрачным шоу, пустырем, населенным грешниками-политеистами. Все это не имело никакого отношения к исламу. Эффект этого предположения был уникальным. До сегодняшнего дня даже на Западе это продолжает влиять на трактовку и понимание истории Среднего Востока. В книгах, музеях и университетах Древний мир неизменно завершается приходом Мухаммеда. Создается впечатление, что все, составлявшее суть Античности, резко и неожиданно окончилось около 600 г. Невозможность этого никого не смущает. В то время, когда большинство историков с глубоким подозрением относятся к любой идее о том, что великая цивилизация могла появиться из ничего, ничем не обязанная тому, что было раньше, трансформировав человеческое поведение в мгновение ока, ислам остается исключением — молнией на ясном небе.

Ясно, что, если Коран был ниспослан с неба, тогда нетрудно объяснить, почему в содержащихся в нем историях о Деве Марии имеются столь явные элементы христианского фольклора и классического мифа. В конце концов, для Бога нет ничего невозможного. Но, даже допуская, что все, чему учит ислам, верно, и повивальной бабкой веры был ангел, представить, что все его обширные завоевания возникли практически единовременно, можно только начитавшись сказок «Тысячи и одной ночи». То, что истории, написанные благочестивыми мусульманами двумя столетиями позже, создают именно такое впечатление, вовсе не означает, что они правы. Фундамент Ближнего Востока эпохи халифата в зените могущества и славы был заложен вовсе не в течение двух предшествующих столетий. Утверждать иначе — значит поддерживать идею об арабских завоеваниях, как о внезапном падении ножа гильотины на шею всему, что им предшествовало, одновременно рискуя выдать фальшивую традицию за исторический факт. Чтобы понять, как зародился ислам и почему развивался по такому пути, надо заглянуть далеко за пределы века Ибн Хишама и исследовать империи и религии поздней Античности.

И когда мы это сделаем, оказывается, что ландшафт, по которому скакали на своих конях первые арабские завоеватели, ничем не отличается от любого другого в бывшей Римской империи. Эти ландшафты отмечены сейсмическим шоком краха супердержавы, отчаянной борьбой жителей прежних провинций за новую жизнь и безопасность, за себя и ограблением иностранных захватчиков, говорящих на странных языках и поклоняющихся чужим богам. Арабское завоевание бывших римских провинций, таких как Палестина и Сирия, продемонстрировало, что гигантская волна, уже поглотившая западную часть империи, теперь подступила к ее восточным владениям.

«Я взял у тебя в Гераклеополе шестьдесят пять овец. Повторяю, шестьдесят пять и не больше, и в признание этого факта мы составили настоящее подтверждение»[78], – это расписка командира арабского военного отряда, выданная в 642 г. «отцам города» Гераклеополя — тихой заводи, которая еще двумя годами ранее была частью римской провинции Египта. Прочный сплав грабежа и бюрократии, содержащийся в документе, был характерен и для других покинутых провинций в Северной Африке и Испании, Италии или Галлии. Римская империя развалилась навсегда. И главной чертой эпохи развала стал компромисс с новыми сюзеренами-варварами.