В тени меча. Возникновение ислама и борьба за Арабскую империю

Христиане тоже жили надеждами, размышляя о множестве царств в мире. Воспоминания о том, как Иисус переписывался с царем Эдессы, хранились очень бережно, поскольку предполагали, что даже на великих монархов может снизойти Святой Дух. Доказательство тому последовало в 301 г., когда парфянский царь Трдат III, правивший в малодоступных горных районах Армении — на пол пути между Римской и Персидской империями, – принял христианство. На этом он не остановился и велел своим подданным следовать его примеру. Поскольку армяне доселе были благочестивыми поклонниками Митры, это вызвало немалое удивление в Ираншехре, где зороастрийцы, всегда с подозрением относившиеся к тем, кто вторгается в чужую область, уже навесили на христиан ярлыки колдунов. В этом обвинении, однако, была немалая доля зависти. Даже злейшие враги не могли отрицать, что христианам удавалось очень эффективно лечить больных. Раввины, считавшие, что все дело в злой силе имени Христа, требовали, чтобы больные держались от этого подальше. Рассказывают об одном раввине, который с огорчением узнал, что его умиравшему внуку вернул здоровье некий маг, нашептывавший над постелью больного имя Иисуса. Это значило, что мальчик лишился перспективы обрести вечную жизнь[283]. Понятно, что христиане яростно отвергали обвинения в том, что их дар целительства имеет что-то общее с колдовством. Скорее, умение святых мужчин и женщин творить чудеса, изгонять злых духов и даже бросать вызов законам природы, по их благочестивому мнению, связано с явлением прямо противоположным — силой, дарованной небесами. Неожиданное обретение первого новообращенного царской крови подтвердило этот взгляд. Трдат III крестился после того, как из него был изгнан демон. Только имя Христа смогло сделать экзорцизм успешным и убедило царя, что он на самом деле вовсе не дикий кабан. Зная это, христиане стали внимательно присматриваться к шахиншаху в поисках признаков лунатизма или какого-нибудь другого заболевания.

Проблема была серьезной. Даже самый опытный экзорцист не сомневался в особой опасности и злобе своих противников. Духи, спустившиеся с небес в начале времен, все еще были на земле, охотились на людей, и даже победа над ними Иисуса на кресте не ослабила их хватку. Они продолжали держать мировые империи. Персы, в своем невежестве и заблуждении, поклонялись огню, а в перенаселенных римских городах не находилось места, не загрязненного дымом жертвоприношений идолам и не наполненного благовониями ладана, сожженного в их честь. Христиане не отрицали, что некоторые идолы, образы, такие как Палладиум, могут быть во власти сверхъестественной силы, и не сомневались, что духи, которым поклоняются идолопоклонники, как богам, действительно существуют. Но поклоняться им, не важно, насколько древние ритуалы с этим связаны или как страстно римляне верят в их важность для существования империи, – это все равно что пытаться насытить жаждавшего крови вампира. Идол может быть самым прекрасным в мире, но вся его красота — не более чем краска на струпьях блудницы.

Самого Павла, прибывшего в Эфес (богатый город на Эгейском побережье Малой Азии), едва не линчевали, когда он пытался довести до слушателей мысль, что «делаемые руками человеческими не суть боги»[284]. Смелый тезис, тем более для обнародования его в Эфесе, где находился храм, такой красивый, что считался одним из семи чудес света. Артемида, богиня, сидящая в нем на троне средь мрамора и злата, являлась такой же непорочной и могущественной, как Афина Паллада, но Павла это не смутило. Верный себе, он наотрез отказался, даже находясь под сенью одного из самых святых храмов империи, сделать скидку на чувствительность тех, кто в нем молился, или пойти на компромисс. В итоге он спровоцировал бунт и едва не был разорван на части. Несколькими годами позже отказ Павла отречься от Христа привел к его казни Нероном в Риме[285]. Петр и много других апостолов погибли в той же волне узаконенных убийств. После этого в течение нескольких поколений немало христиан были казнены имперскими властями за оскорбление богов, которые якобы сделали Рим великим. Христиане выбрали самую высокую цену, и сделали это с радостью. В конце концов, таким образом они смогли разделить страдания Спасителя. Быть крещенным заново в собственной крови значило очиститься от всех без исключения грехов. Душам тех, кто умер за Христа, была гарантирована вечная жизнь. И это еще не самая большая награда: чем более впечатляющими были их страдания, тем больше внимания они привлекали к славе Спасителя и Его земной церкви. Все они погибли как «свидетели» — мученики.