В тени Мискарканда (СИ)

– Я… как будто ослеп и оглох. Я раньше видел, как овец резали и свиней кололи, но там, у этого камня, все было так… так мерзко! Потом я услышал, как отец ругается. Он велел мне бежать домой, взять маму и Ливи и запереться в доме до его прихода. Я так и сделал. Я побежал. Я не хотел больше этого видеть. – Он судорожно вздохнул. – Отец вернулся на ферму вечером, сказал, что все убрал, а останки закопал. Велел мне помалкивать о том, что мы видели… Не говорить никому, особенно маме и Ливи… Потом, в следующем месяце мы недосчитались еще одной овцы. На сей раз отец пошел искать один. Он вернулся ближе к полудню и ничего не сказал, но на его рубахе была кровь… Когда неделю назад исчезла третья, я уже знал… знал, что это мама… И я видел, что отец тоже знает, просто не хочет верить. А позапрошлой ночью…

Парнишка всхлипнул, и по его грязным щекам потекли слезы.

– Я спал. И ничего не слышал до тех пор, пока Ливи не закричала, что ей больно. Тогда я проснулся и увидел, что в ее кровати никого нет. И мамы нет тоже. Я побежал к двери и увидел их. Мама тащила Ливи за руку, прочь со двора. Я разбудил отца, и мы побежали следом. Ливи и мамы уже не было видно, но мы с папой знали, куда идти… К тому каменному кругу. – Мальчик замолчал и вытер лицо рукавом. – Когда мы туда добрались, то увидели, что Ливи привязана к среднему камню, и она была совсем голая… И мама подошла к ней и… и… и подожгла ей волосы факелом!

Подросток расплакался. Он всхлипывал и пытался успокоиться, но тщетно. Банри смотрела на мальчишку, не в силах произнести ни звука.

– Что с твоей сестрой? – наконец выдавила она. – Если у нее волосы загорелись, это верная смерть…

Мальчишка судорожно вздохнул.

– Она живая, если ты об этом. Отец, как только увидел, к чему дело идет, сразу бросился ей на помощь. Свалил маму на землю, когда она попыталась ему помешать. Только Ливи с тех пор молчит, не говорит ничего. Она так кричала…

Банри выпрямилась в полный рост и поморщилась – боль в затекших ногах была почти нестерпимой.

– Девочка сильно пострадала? – деловито спросила она. – Телесно, я имею в виду.

Понятное дело, что о душевном состоянии и говорить не стоит. Оставалось только гадать, какой ужас испытал несчастный ребенок, когда родная мать попыталась сжечь ее живьем.

– Отец затушил огонь почти сразу, – отозвался парень, – но ожоги остались. Мы их охладили водой из ручья.

Банри кивнула и внимательно посмотрела на посетителя. Парнишка почти совсем успокоился, и только покрасневшие глаза свидетельствовали о недавней истерике. Он быстро отвел глаза в сторону, наверное, стыдился того, что разрыдался перед девчонкой.

– Мне нужно уладить кое-какие дела, перед тем как я смогу выбраться на вашу ферму, – проговорила лекарка. – Ты можешь меня здесь подождать, в лавке.

Подросток мотнул головой.

– Я не могу ждать. Мне надо вернуться домой как можно быстрее.

– Хорошо, – вздохнула девушка, – но тогда опиши, как дойти до вашей фермы.

Пока мальчик сбивчиво объяснял дорогу, на пороге аптеки обозначились новые клиенты. Банри слегка отвлеклась на них и упустила тот момент, когда малец сбежал. Продав пару микстур – от кашля и расстройства желудка, она спохватилась, но парня уже и след простыл. Только тогда девушка вспомнила, что ни разу за все время беседы не спросила его имени.

***

Теперь Банри почти в полной темноте стояла посреди глуши в Западном Вельде, поливаемая разразившимся ливнем. Когда мальчишка упомянул, что живет в нескольких часах ходьбы на запад от Скинграда, Девушка догадалась, что «эльфийские руины» – это Мискарканд, огромный айлейдский город, а каменный круг на севере – рунный Камень Атронаха со спутниками. Лекарка покрутила головой и пожалела, что нет грозы – молнии хоть на мгновение, но осветили бы местность. В очередной раз подумав, что это путешествие одна большая ошибка, она вернулась на тракт и вновь принялась вглядываться во мрак к северу от дороги. Все айлейдские постройки сложены из белого камня, значит должны быть приметны даже при самом скудном освещении. Банри медленно побрела по дороге на запад в надежде увидеть знакомые по описанию очертания.

Видимо, боги решили над ней сжалиться. Через несколько минут ходьбы Банри показалось, что за пеленой дождя что-то белеет. Воспрянув духом, она ринулась напролом сквозь заросли ежевики, отделавшись продранным плащом и десятком царапин, и едва не ударилась лбом об обломок плиты, бывшей когда-то частью айлейдской арки. Мискарканд. Девушка двинулась на север, стараясь держаться так, чтобы развалины древнего города находились по левую руку от нее, и, когда впереди замаячили приземистые постройки с видневшимися тут и там огоньками, и послышалось приглушенное расстоянием и стенами хлева блеяние овец, вознесла хвалу Восьмерым.