В тени монастыря (СИ)

- Всего лишь...? Да как ты смеешь! Распустилась, вертихвостка, вырядилась перед своим хахалем, тьфу, смотреть противно! Да в наши дни, если бы кто-нибудь попробовал так нарядиться...

Алия потрясенно смотрела на продавщицу, которая, судя по всему, была в самой настоящей ярости. Это было так нелепо, что Алия сперва чуть не рассмеялась, но потом к ней вернулся гнев. Как бы заставить старую дуру лопнуть со злости? Вдруг откуда-то из недр ее памяти всплыло:

- Дайте жалобную книгу!

Продавщица захлебнулась бранью, будто получив под дых, и, изумленно уставившись на Алию вытаращенными глазами, спросила хриплым голосом:

- Что ты сказала?

- Я сказала: дайте жалобную книгу.

Иан потянул ее за рукав:

- Алия, может, лучше пойдем, в парк погуляем, мороженого поедим...

Она освободила руку:

- Нет, подожди! Я покупатель, и я имею право пожаловаться на грубость продавцов. Что в этом такого особенного?

К потрясенной продавщице вернулся дар речи:

- Лыма! Подь сюда! Тут какая-то девица жалобную книгу требует.

К ним подошла самая внушительная продавщица из всей троицы, выше Алии на полголовы и шире ее раза в три, с жесткими, черными усами над верхней губой, и пробасила:

- Вот эта, что ли?

- Можешь себе представить!

- Ну ничего себе! Такая молодая, и такая наглая!

- Совести у тебя нет! Да я тридцать лет за прилавком отстояла! А эта соплячка мне и говорит: "дайте жалобную книгу!"

- Неслыханно!

- Хулиганка! - заголосила из-за прилавка третья продавщица. Старичок сочувствующе глядел на Алию и Иана.

- Да я сейчас стражу позову! - затрясла жирными телесами Лыма.

Алия была поражена произведенным эффектом: столь искреннее возмущение, даже ярость, и в то же время - явный испуг, и все от простого упоминания жалобной книги! Сейчас она покажет этой колыхающейся горе сала... Вдруг она почувствовала, что Иан тащит ее к выходу из лавки, схватив, как ребенка, за руку. Она не успела даже возразить, как он вывел ее из помещения под победные, торжествующие вопли торговок.

- Что это на тебя нашло? - пораженно спросил Иан, когда они оказались на улице и отошли от магазина на несколько десятков шагов.

- В смысле, на меня? - удивилась Алия, - ты разве не слышал, как она хамила?

- Слышал, конечно, но... это же продавщица! - ответил парень таким тоном, будто она жаловалась на дождь, промочивший ей одежду, или солнце, напекшее голову. Алия уставилась на него, ожидая продолжения, но дождалась только слов "странная ты".

***

После неудачного похода в магазин они пошли вдоль Разлома - главной достопримечательности Щачина, уродливого шрама Великой войны, протянувшегося через весь город. В том числе и через площадь Восстания, но здесь он был прикрыт высоким бетонным забором, так что нельзя было ни увидеть сам Разлом, ни как следует рассмотреть красоту города, простиравшегося за ним.

Алия и Иан вышли с площади и неторопливым шагом двинулись по улице Бесогонов - мостовой с извилистым краем, повторявшую линию Разлома. Дома с другой стороны улицы стояли уже ровно - по большей части, они были отстроены после войны, - поэтому улица то сужалась, то расширялась, оставляя свободное место фонтану, скамейкам или гипсовым бюстам. У одного такого изваяния Алия остановилась, чтобы прочитать подпись "Латаль, Отец-Основатель Церкви Равенства". Заметив, что Иан уже успел уйти вперед, остановиться, обернуться и посмотреть на нее с плохо скрываемым удивлением, она, смутившись, догнала его.

- Отец Латаль основал Церковь Равенства, выступил против власти чародеев и, чтоб слова не расходились с делом, убил Владыку Мира Эалайю. Кто такой Владыка? Верхновный жрец культа дженов. Он правил культом, а не государствами, конечно, но культу подчинялась Непобедимая Армия, культ владел землей под храмами и много где еще, да и потом, вера в дженов объединяла всю знать того времени. Так что власть Владыки была велика, хоть и не так велика, как в старые времена. Эалайя оставил после себя слабого наследника, и в верхушке культа немедленно выросли заговоры за влияние на него, а через некоторое время - за его замену на того или другого дальнего родственника. Одновременно с этим последователи Латаля начали войну за ликвидацию Владычества и культа в целом, считая его последователей бесопоклонниками, - начал вдруг Иан, говоря как бы в пространство, и Алия мысленно поблагодарила его за деликатность. Ей нужно было узнать хоть что-нибудь об этом странном городе, но девушка по-прежнему не могла никому довериться, даже Иану, настолько, чтобы рассказать о своем недуге. Вдруг они решат, что я сошла с ума? И запрут где-нибудь снова? Эта и другие подобные мысли то и дело мелькали в ее рыжей голове. Минуты страха быстро заканчивались, и к ней возвращалась способность разумно мыслить - по крайней мере, о вопросах, не касающихся заточения в замкнутых помещениях.