В тени монастыря (СИ)

Это было уже слишком. Гедеон в голос заржал, и не он один - даже стоявшие вокруг церковников унылые люди усмехнулись. Было чему. Многие из них знали, в том числе и на собственном опыте, что, например, для покупки красивого платья жене или теплых и легких сапожек дочке им пришлось бы идти в темные закоулки и общественные туалеты, и там, под покровом ночи, покупать втридорога запрещенные, дефицитные, но такие качественные и красивые вещи. Сапоги, пальто и шапки - все это завозилось из Западного Щачина с теми немногими, кто имел право выезжать из Империи. Никто из "выездных", в том числе, и младшие чины Церкви, не брезговал небольшой контрабандой, отправляясь за Разлом по посольским или торговым делам.

Надо полагать, Бернд услышал смех в толпе, ибо прокаркал с новой силой:

- Да! Завидуют! Думаете, они там как сыр в масле катаются? Прозрейте же! Они выстроили вдоль Разлома несколько кварталов, в которых пускают лишь актеров, которые показывают вам, наивным, сладость жизни в Альянсе, чтобы настроить вас против Императора, против Церкви! Настоящих жителей Щачина вы не увидите в подзорные трубы, их держат за высокими стенами на скудном пайке, и они могут лишь мечтать о свободе и достатке, которые есть у нас - имперских щачинцев!

- Неужели они в это верят? - с ужасом спросила Алия у Иана, перекрикивая поднявшийся одобрительный рев.

- Некоторые - наверняка. Это так приятно: верить, что ты живешь лучше других, - грустно ответил он.

- Да, они нам завидуют! - продолжил мысль Наместник, когда утих шум, - это они наводнили город злыми и еретическими вещами. Церковь и городская стража с ног сбились, разыскивая их, чтобы уберечь вас от черной магии. А их игрушки? Разве вы не понимаете? - Наместник уже откровенно орал, брызгая слюной, которая попадала ему на китель и подбородок, - темные силы проникают в ваши сердца, когда вы едите их пищу, носите их одежды, читаете их книги! Они затуманивают ваши головы, превращая в рабов Альянса! И вот сегодня мне доложили, что некоторые околдованные собрались на площади и выражают свое недовольство. Недовольство нашей Империей, которая пытается защитить их от злых чар!

Неужели все эти дни он ни разу не поглядел в окно? - удивилась Алия.

- Сперва я не поверил своим советникам, но они меня убедили. И сегодня я обращаюсь к вас, щачинцам, и спрашиваю у вас: неужели мы и вправду должны позволить ереси разрушить наш город, наши жизни, наши души?

- Нет! - грянула площадь. Иан, Киршт и Гедеон молчали, растерянно озираясь по сторонам. А что им оставалось, кричать "Да"?

- Нет, нет, нет! Слава Империи! Церковь - мать, Император - отец!

- Должны ли мы бороться с черной магией, и защищать нашу веру, нашу страну, все, что нам дорого?

- Да! - так же громко ответила площадь.

Наместник помолчал, оглядывая площадь. Алия внимательно наблюдала за ним, и ей показалось, что в его глазах блеснули слезы.

- Я знал, что горожане Щачина смогут сделать правильный выбор. Спасибо вам. Но, для вашего же блага, с завтрашнего утра я запрещаю устраивать сборища в парках, на площадях и на улицах. Мы должны работать во имя Империи, а не бездельничать. Да и зима уже наступила, холодно, простудитесь же! - почти что с теплотой в голосе добавил он.

Толпа взорвалась аплодисментами. Дождавшись, пока они умолкнут, Наместник коротко кивнул собравшимся людям, после чего повернулся, намереваясь уйти.

- Что вы сделали с Раславом? - пронесся над площадью звонкий голос Иана.

Наместник, уже двигавшийся в сторону балконной двери, на миг замер, дернул головой, и ушел, не удостоив Иана ответом.

***

- Нет, ну какая же он все-таки сволочь! - в который раз воскликнул Иан.

Еще утром многие в лагере надеялись на справедливость Наместника, за прошедшие годы успевшую стать притчей во языцех - но она оказалась таким же мифом, как и порядочность Стражи или имперское изобилие. Надежды рухнули, и сменились ощущением чего-то грязного, неприятного, как будто Бернд вместо речи вылил на собравшихся пару дюжин горшков с нечистотами. Иан надеялся больше всех, оттого и был сейчас больше всех расстроен.

- Я тебе говорил, - проворчал Киршт, который был настолько мрачен, даже по сравнению со своим обычным состоянием, что Алия даже удивлялась, как это вообще возможно, - ему наплевать и нас, и на Щачин. Он держит ответ перед Императором, и только перед ним. Делает все так, как ему велят.

Наверное, Наместник наконец дождался почты из столицы, - думала Алия про себя. На этом небольшом совете она не имела голоса - даже поприсутствовать ей удалось только потому, что она уже была в палатке с Ианом, когда другие пришли обсудить дальнейший план действий, и они были слишком уставшими и раздраженными, чтобы заботится о секретности.

- Да, Киршт, ты очень умен, мы знаем, - раздраженно откликнулся Гедеон. Он не любил Киршта с его непробиваемым пессимизмом, но обычно сдерживал себя, не допуская открытой враждебности. Обычно, но не сегодня, - может, скажешь нам тогда, что делать?