В тени монастыря (СИ)

Хйодр замолк. Ему приятно было слышать похвалу, но в то же время его пугала эта женщина. А может, и не пугала, а завораживала. Загадочная, решительная и резкая, знакомая с волшебством, неведомым другим... И она сказала, из меня может выйти толк! Хйодра не так уж часто хвалили в его жизни.

- Я тоже чувствую это. В точности как когда-то, в катакомбах под Латуном... Я думала, бесовщина будет пахнуть по-другому. Огнем, серой, чем-то в этом духе, - продолжала Мирта.

Гном осторожно, ощупывая носками ступеньки и пытаясь глядеть поверх ларца, дотащил сундук вниз, с облегчением ухнул его на пол и осмотрелся по сторонам. Подвал был мрачен сверх всякой меры: голые и сырые каменные стены, на которых тут и там висели полки с расставленными на них чучелами и головами животных, детенышами, заспиртованными в банках - словно в природоведческом музее. И кости. Много костей. Черепа с рогами или клыками, когтистые лапы, поддерживаемые незаметными стальными опорами, выкрашенными в черный цвет, несколько гигантских спинных позвонков - такие Хйодр раньше видел только на картинках в учебнике, они остались от исполинских чудовищ, населявших Сегай в прошлом. Ощущение тьмы, смерти и небытия от всей этой выставки стало еще сильнее. Часть Хйодра была до смерти перепугана, но, тем не менее, он сделал несколько шагов внутрь подвала. Горн Малакая заставлял его полнее чувствовать значительность его миссии, важность участия в общем деле, и тем самым притуплял страх.

- А что мы здесь ищем? - нерешительно спросил он.

- Думаю, вот это, - откликнулась Мирта, - тащи ларец сюда.

Вот черт, только-только отдышался. Хйодр подхватил ларец и занес его за угол. Он ахнул от увиденной картины.

В небольшом, отделенном от остального подвала стенами зальце стоял гигантский чугунный стол, диаметром в четыре-пять шагов. Над столом на вертикальном штыре был укреплен череп, на сей раз, похоже, человеческий. Он испускал голубоватое свечение, мягкое и холодное, а из его ноздрей медленно выходили тонкие струи вязкого, густого тумана, похожие на сигарный дым, но не сизые, а ослепительно-белые, и не поднимающиеся к потолку, а стекавшие вниз. Присмотревшись, Хйодр обнаружил, что стол был миниатюрой Щачина. Он мог различить крошечные выкованные фигурки домов, знакомые улицы, Площадь Восстания - весь городской центр. Спускавшийся из ноздрей черепа туман тек по улицам, водопадом уносясь в зиявшую у края чугунного города трещину. Щачинский Разлом.

- Источник - Мирта. Мирта - Источник, - познакомилась женщина с черепом, - вот ты, оказывается, какой.

- Вы не знали?

- Не в точности. Но это оно, я уверена.

Хйодр кивнул. Он это и так чувствовал. Ощущение забвения, покоя и смерти, казалось, исходило именно отсюда.

Мирта открыла сундук, покопалась в нем и извлекла огромные стальные щипцы с длинной ручкой.

- Остальное нам не понадобится, будь добр, вывали на пол.

Хйодр перевернул ларец, и на пол, грохоча, посыпались разные инструменты, от кувалды до отмычки.

- Не знала, к чему готовиться, - хмыкнула Мирта, - думала, придется взламывать замки, или на худой конец искать тайник за стенкой. Но все оказалось гораздо проще.

Она осторожно ухватила череп щипцами за челюсть и вытянула его с места.

- Череп Императора Т., инвентарный номер триста пять семнадцать, - нараспев продекламировала она запись на крошечной бумажке, прилепленной к затылку черепа.

- И что, это все?

- Как ни странно, да.

Хйодр задумчиво смотрел на то, как Мирта бережно убирает череп в ларец. И вдруг его осенило.

- Мирта!

Женщина вопросительно посмотрела на него.

- Это череп Тарешьяка! Он был жив, когда демоны ворвались в Щачин. Это - не источник.

Мирта посмотрела на Хйодра сначала удивленно, а затем в ее взгляде проступила досада. Она открыла рот, и тут через маленькое окошко под потолком до них донесся свистящий, шепчущий и вместе с тем оглушительный звук. Туман, испускаемый черепом Тарешьяка, поднимался в воздух.

- Я ошиблась, - произнесла Мирта. Она казалась отстраненной, словно ее мысли парили где-то далеко, - дважды! Им все-таки удалось!

***

- Итак, это действительно ты, - в полумраке Эжан не заметил выражения ужаса, которое разлилось по лицу Ярина, - получается, тебя мы искали уже год как, со времени этого треклятого Щачинского полета.

- Ты с Церковью, - прошептал Ярин.

Эжан приподнял бровь.

- Не отпирайся. Почему меня посадили именно в эту камеру? Специально, чтобы я все тебе рассказал, и во всем признался? Нас подслушивают, да?

- Что за чушь? Нет, Ярин, послушай...

- Почему я оказался в этой камере? - Ярин не слушал оправданий эльфа.

- Да зачем бы церкви весь этот цирк? - оправдывался эльф, - они бы просто закрыли тебя в Монастыре, и все!

- Почему я здесь? - в голос заорал Ярин.

- Потому что я попросил стражника, - ответил Эжан.

- Ты попросил?

- Да, - Эжан быстро достал из-за пазухи металлическую флейту и, прежде чем Ярин успел понять, что происходит, извлек из нее чистый, долгий звук, - и теперь я прошу тебя успокоиться и послушать меня.