В тени монастыря (СИ)

«Бесы повелевали материей и стихиями».

«С бесами он знался, вот и утащили его».

Ярин понял, что он в очень, очень большой беде.

* * *

Она выбежала наружу, и солнце ослепило ее – после дней, проведенных почти в полной темноте, нескольких минут в тусклом коридоре оказалось недостаточно, чтобы подготовить ее глаза. Она прищурилась так сильно, что мир превратился для нее в узкую полоску, и, глядя себе под ноги, побежала прочь, уворачиваясь от попадающихся на пути пустых ящиков и куч мусора. Рванув на себя чуть ли не на ощупь найденную калитку в заборе – хорошо, хоть она была не заперта! – девушка ступила на каменную мостовую. Город, – сказала она себе, – Не лес, не деревня – город!

Она пробежала еще пару минут, и только потом поняла, что за ней никто не гонится – в утренней тишине не раздавалось ни шагов, ни дыхания, ни проклятий. Девушка с опаской оглянулась назад, но глаза лишь подтвердили правоту ушей. Все спокойно. Она остановилась отдышаться, и посмотрела по сторонам. На улице никого не было: ни спешащих по своим делам прохожих, ни играющих детей. Впрочем, «улица» было бы слишком громким словом для узенького, слепого переулка. Слишком уж здесь глухо. Гнались за ней или нет, но она пока не чувствовала себя в безопасности.

Она побежала в неверном направлении: теперь, чтобы выбраться из тупика, ей пришлось развернуться и снова пройти мимо злополучного дома. Быстрым шагом, срывающимся на бег в мгновения, когда ей чудился какой-то шорох, она проследовала мимо своего недавнего узилища и вышла на улицу побольше, тоже мощеную черными и темно-серыми камнями неправильной формы и разных оттенков, отполированными временем почти до блеска.

Мостовые молчаливо свидетельствовали о том, что она оказалась в очень старом городе, но когда она привыкла к свету и подняла глаза, она заметила, что дома вокруг древними не кажутся. Ведь, как в мостовой не найти двух одинаковых формой и цветом камней, так и дома в старых городах не похожи друг на друга – их строили разные люди в разные эпохи в соответствии со своими, подчас весьма сомнительными, представления о красоте и уюте. Здесь все было не так. Здания были возведены словно по одному эскизу, под копирку, с одинаковыми окнами, одинаковыми крышами, и даже выкрашены все они были одними и теми же цветами: серые стены, белые наличники окон, коричневые двери. Глаз скользил вдоль рядов окон, ни за что не зацепляясь, не примечая ничего интересного – у нее не возникло даже намека на узнавание. Конечно же, она была здесь раньше, ведь не могла же она внезапно оказаться в подвале совершенно незнакомого, чужого города! Но ее голова по-прежнему играла с ней в странные игры: она легко смогла рассудить, что мостовая старая, а дома – не очень, но это был голос разума, не памяти.

Она обернулась и внимательно изучила место своего заточения, силясь вспомнить, узнать хоть что-нибудь: украшенные незамысловатыми рисунками и надписями «Платье», «Продукты» и «Все для дома» окна, неприметную, составленную из темно-зеленых букв вывеску «Универсальный магазин»… Тщетно. С тем же успехом она могла бы попытаться пройти сквозь каменную стену. У нее попросту ничего не получалось, сколько бы она ни таращилась на здание. Неприятное, однако, место. Внешне это был, конечно, такой же дом, как и все остальные на этой улице, ничего примечательного, кроме вывески, но внутри… Впрочем, если не знать об этом, то заподозрить что-то неладное было решительно невозможно. Странным все-таки это было поступком, держать ее в подвале магазина, да и вообще в городе – ведь ее могли бы услышать посетители, или найти работники, да мало ли… Еще и без всякого присмотра. Впрочем, стоит ли искать логику в действиях маньяка? В любом случае, уж она ему показала! Ее до сих пор переполняла гордость за себя и ощущение триумфа от победы.

Она вышла на бульвар с ровными рядами аккуратно обстриженных деревьев, которые уже сбросили листву. Нужно идти в центр – сообразила она. Окраин в городе много, а центр – один, и уж его-то она наверняка узнает. Впрочем, через некоторое время она поняла, что это было скорее попыткой успокоить себя, чем убежденностью. Чем больше она смотрела по сторонам, тем более незнакомым, чужим и странным выглядел этот город, и постепенно, в сражении между собственными пытливый умом и упрямой памятью, она сообразила, почему.