В тени над затмением (СИ)

— Помни о смещении. Импульс ты сохранишь, но угловое ускорение…

— Помню! Сто двадцать девять тысяч и сто восемьдесят шесть тысячных тысяч километров в час, — она согнула ноги, одной рукой держась за левое страховочное кольцо.

Стоило бы провести предварительные расчёты, но Аманда положилась на свои чувства. Эмпирический способ познания риска на своей шкуре. И тогда, без лишних мыслей, подавив в себе страх и раздумья, она оттолкнулась. Очень медленно она двигалась на перехват объекта, ожидавшего её в двадцати метрах. Трос поддался, следую за Амандой. Могло бы показаться, что данный трюк весьма опасен, но на деле Аманда бы сравнила его с профессиональными представителями сёрфинга, покоряющих большие волны перед надвигающейся бурей. Если всё делать правильно, то ошибки быть не должно.

Её смещало против курса движения аппаратов. Чувствовалось вмешательство гравитации Сатурна, но из-за того, что она оттолкнулась под углом на опережение, смещало её прямо к Ками. За «коробкой с крыльями», словно жуткие хтонические существа, созданные из водородного хаоса первобытного, всё пространство затянули бушующие штормы. Глядя на них, мозг Аманды выкопал все возможные цветовые описание, которые она когда-либо слышала. Здесь были и небольшие вкрапление, похожие на Галиотис, сжимающиеся в спиральных потоках цвета ковентри. И террактовый, смешивающийся с пшеничным, а между ними глаз Аманды улавливал лёгкие вкрапления охры, с которой рядом всплывал бронзовый отлив.

Сердце Аманды едва не остановилось, когда ей остался последний метр. Он тянулся так долго, не желая заканчиваться, но в следующее мгновение пилот-астрофизик, решившийся на отважный шаг для всего человечества, опустился на поверхность «коробки с крыльями». Душа едва не ушла в пятки, когда ноги коснулись плотной кожи Ками.

— Стою! — прокричала радостно Амадна. Рефлекторна, она согнула ноги, а руки вытянула по бокам. Она засмеялась. Никакого ускорения не чувствовалось, и любое неловкое движение унесло бы её вмиг отсюда. Не решаясь включать магнитную подошву или закреплять себя другим способом, Аманда аккуратно слегка приподняла одну ногу, проверяя устойчивость и трение. Убедившись, что всё в порядке и можно осторожно передвигаться, что никакого сопротивления тока здесь не наблюдается, она осмотрелась. На визоре мигало предупреждение о повышенном фоне снаружи: слегка больше семи Грей, или двадцать миллионов бананов. Летальная доза ионизирующего излучения для незащищённого человеческого организма, но в скафандре, имея нужный штамм бактерии, Аманда могла бы проработать здесь больше дня, без угрозы здоровью. Но и дня было для неё мало.

— Посмотрите, какая прелесть! — Аманда медленно подняла руку, указывая на одно из ассиметричных крыльев. Ещё одна аэробическая проверка физических возможностей. На экране палец лёг прямо на тонкий серебристый прямоугольник, напоминающий обычные солнечные панели. Но когда Аманда пригляделась, то увидела детали, недоступные с больших расстояний. Всю поверхность протонных парусов покрывала чешуя, каждую чешуйку которой, в свою очередь, покрывала другая чешуя, и так далее, превращая всё в подобие органического фрактала. Ничего общего с солнечными парусами. — Камил был прав. Настоящая протоника, — панели соединялись с коробкой не просто системой труб, а неким подобием органических наростов, вроде кровеносных сосудов, только явно сделанных из неживой органики. Аманда бы назвала это деформирующимися сплавами, только не могла провести аналогию с известными её структурами. По поверхности металлов бежали малюсенькие объекты, напоминающие конденсат, который должен был бы превратиться в лёд, а значит, тоже представлял из себя некий неизвестный материал. И такие прожилки тянулись по всей поверхности Ками, делая её не совсем ровной. Удивительно, что Аманда приземлилась между ними.

Она аккуратно присела, дотрагиваясь рукой до кожи Ками. Она могла поклясться, что ощущает дрожь живого организма. Что она чувствует, как по невнятной системе сосудов протекает протонная жизнь. Представьте себе дыхание чуждого человеку существа, не зависящего от работы сердца. Возможно, у Ками и не было никакого сердца, никакой кровеносной системы. Ему не нужен был кислород, не нужна вода. Он питается лишь радиационным фоном, окружающим его. Его передвижение заключается в отражении встречного импульса протонов, наполняющих низший радиационный пояс Сатурна. Миллионы лет существования отделяли Аманду и Ками.

— Ты прекрасна, — Аманда провела рукой по выступающей поверхности. Система прожилок, точно такого же синего цвета, как и коробка, скрывалась за блестящими ставнями, наросших на рёбрах прямоугольника.