В тени над затмением

— Всё может получится, — Павил посмотрел на Аманду. Возможно, он просто хотел, чтобы хоть кто-то получил то, чего всё время желал.

Внутри себя Аманда радовалась, но едва переводила дыхание от волнения.

— Хорошо, — Леклерк кивнул головой. — Хорошо. Я одобряю полёт на Эверике к Ками. Бао. Ты подготовишь всё.

— Ок, — в голосе Бао звучала неразделимое недовольство, но он подчинился. — Я всё сделаю. Всё, что могу.

— Вайсс. Ты пробежишься по медицинским показаниям. И ещё. Аманда, я не отпущу тебя в одиночку. Требуется…

— Я готов, — Тайлер поднял руку. — Я могу пилотировать маленькие аппараты. Думаю, проблем не будет.

— Внутри Эверики место на одного, — заметил Бао. — Как же вы поместитесь?

— Я полечу снаружи. Закрепите меня в перегрузочные материалы.

— Отлично, — раздражено развёл руками Бао. — Миллионы лет текста техники безопасности, написанной кровью, могут лететь в мусорку.

— Послушай. Мы не будем разгоняться сильно, — Аманда посмотрела на Леклерка. — Три-четыре часа на полёт туда, три обратно.

— Мы можем разобрать часть перегрузочных кресел со склада и собрать что-то полезное, — Тайлер кивнул Бао.

Павил заметил на себе пристальный взгляд Леклерка, словно тот уверялся в правильности принятого решения. Когда же Павил посмотрел в ответ, Леклерк перевёл глаза на красивую схему, оставленную как напоминание из прошлого: «Моему другу Себастьяну». Триумф можно почувствовать вместе, но горечь ты ощущаешь всегда один.

Сатурн приближался. Его кольца сопровождал маленький космический аппарат, падающий в пространстве к линии экватора газового гиганта. Он уверенно прорезал собой пространство, наполненное водородом, азотом, метаном и силикатом, падающим от кольца на поверхность планеты. Кольцо C осталось позади, как и щель Коломбо — сто километровый разрыв, края которого крошечные, маленькие луны-пастухи, не способные покинуть данный предел, заставляли, подобно волнам, закручиваться в спирали из льда и силиката.

Сатурн приближался. Он нависал перед взором Аманды, отражаясь с обратной стороны её визора, закрытого шлемом. И чем ближе газовый гигант становился для неё, тем во всё большую темноту погружалась остальная вселенная. Голубоватое гало, окружавшее атмосферу, становилось отчётливее видным. Ниже, под ним, от одного видимого края до другого пролегли полосы атмосферных потоков. Они налаживались друг на друга, как разлитые на холсте краски голубого, белого, коричневого и вся эта цветовая гамма стремилась поглотить соседа. Огромная полоска льда гидросульфида аммония, достигшая верхних слоёв атмосферы, смешивалась с льдом аммония, образуя коричневую бурю, следующей силе Кориолиса. Ужасные перепады давления сжимали полоску, образуя конус, идущий ниже тропосферы, но скрытый дымкой из кристаллов аммиака. Безоблачное пространство, заполняющееся идущими снизу потоками гидросульфида, теснило вырвавшиеся силы всё выше и выше, скручивая их в циклонную спираль, чьи круги выступали над поверхностью планеты. Жидкий водород, гладкой серой гладью, сопровождал бушующие силы, являясь одной из этих самых сил.

Больше ста лет назад в этом секторе планеты пролетал Кассини. И сейчас Эверика следовала за призраком прошедших лет космонавтики. По более прямой траектории аппарат беззвучно нёсся, входя в зону влияния долька D. Последний рубеж. Последние семь тысяч километров, за которыми практически ничего нет. Лишь электрическое поле заряженной пыли, образующей «дождевое кольцо», по которому переносится низший радиационный пояс. Туда они и держали путь.

Сокращающаяся дистанция была представлена в форме линейной шкалы, уменьшающейся перед глазами Аманды. Перегрузочные резиновые ремни и парапеты, обтянутые мягким материалом, прижимали её к внешней стороне Эверики. Её разместили ногами вперёд, чтобы перегрузки (не превышавшие и двух g за всё время полёта) не заставили кровь уйти из головы в ноги. Практически под ногами Аманды и лежала огромная водородная планета, бесконечно бушующих бурь. Руки её были зафиксированы на ногах, но пальцы сохранили свободу, продолжая управлять Эверикой. Виртуальная модель джойстика, красующаяся в экране Аманды, следовала её воле, повинуясь каждому движению каждого пальца руки. Большой палец правой руки легко надавливал на виртуальный стик, торчащий из лона несуществующей аппаратуры. Следовало контролировать лёгкое ускорение, чтобы гравитационный колодец планеты не отклонил от курса падающий на его поверхность объект. Легкое нажатие большого пальца левой руки отклоняло в сторону Эверику, придавая вектору её полёта более кривой вид, меняя угол атаки. И постепенно аппарат заходил на орбиту Ками.

Слева от себя, с западной стороны Сатурна, яркой точкой на фоне пропадающего космического неба светился Мимас. За ним, в тысячах двухстах километров, отставая, такой же точкой представлялся собой спутник Диону. Их едва заметное движение приходилось над закручивающейся за Сатурн линией колец, сливающихся в тонкую единую линию вдалеке.