В тени первых Героев. Белые пятна челюскинской эпопеи

За целый день с хорошей погодой не удалось забрать всех, и это грозило большими проблемами. В случае ухудшения погоды или ледовой обстановки шестерым было бы трудно восстановить аэродром, и с их эвакуацией могли возникнуть трудности. Правда, дополнительную надежду давало присутствие восьми собак и упряжки. С их помощью шестеро мужчин могли бы, в случае необходимости, пройти 130 км пешком. Но, конечно, использовать такой вариант никому не хотелось. Окончание эвакуации проходило нервно.

13 апреля погода начала портиться, надо льдами появилась дымка. Даже очень аккуратный в оценках Каманин отметил, что Гавриил Герасимович Петров, председатель «тройки», вновь ставший начальником эвакуации после отбытия Ушакова, кричал на летчиков: «Чего копаетесь, почему не летите?» – так что ему пришлось вмешаться: «Отойдите, не мешайте техникам!»

Утром первым вылетел Водопьянов, но в тумане не смог найти лагерь. После его возвращения все три исправных самолета оправились вместе, одним отрядом, взяв в рейс штурмана Шелыганова, и по его навигации благополучно нашли ледовый аэродром. Шесть человек в три самолета помещались без проблем, запас по времени тоже был большой. Кренкель отстучал последнюю радиограмму, свернул радиостанцию, все не спеша осмотрели аэропортовский домик, погрузили вещи в самолеты. С Каманиным летел штурман, поэтому к нему посадили одного пассажира, боцмана Загорского, но зато в багажные контейнеры загрузили собак. У Водопьянова была наиболее комфортабельная машина: тот же Р-5, что и у других, но с закрытыми подогреваемыми кабинами – самолет был тюнингован для Севера. Водопьянов взял троих. Последним взлетал Молоков, «дядя Вася», как его называли окружающие. Он принял на борт капитана погибшего парохода Воронина и «заведующего аэродромом» Погосова. Пока собирались, лыжи успели примерзнуть ко льду, Погосову пришлось отрывать их, толкать самолет и садиться на ходу. Воронин попросил сделать круг над местом гибели парохода, ненадолго высунулся из кабины для прощального взгляда и серьезно обморозил лицо. Через час последние челюскинцы были на материке.

Ледовый лагерь просуществовал ровно два месяца, с 13 февраля по 13 апреля. Операция по эвакуации увенчалась полным успехом, были спасены все высадившиеся на лед. Чукчи были очень признательны за возвращение собак, потому что челюскинцам они отдали лучших из лучших, да и в целом собаки для них очень важны. Эвакуация собак произвела огромное впечатление на весь мир – это был дополнительный изящных штрих, подчеркивающий триумф советской авиации. Хотя, собственно говоря, спасательная операция еще не завершилась, окончился только первый этап, челюскинцев нужно было еще доставить на Большую землю, и впереди было немало трудностей, но в Москве уже торжествовали – грандиозная мировая пиар-акция благополучно подошла к концу, можно праздновать победу и раздавать награды.

Марина Цветаева написала в те дни стихотворение во славу спасателей.

Челюскинцы! Звук —
Как сжатые челюсти.
Мороз на них прет,
Медведь на них щерится.
И впрямь челюстьми
– На славу всемирную —
Из льдин челюстей
Товарищей вырвали!
На льдине (не то
Что – черт его – Нобиле!)
Родили – дитё
И псов не угробили —
На льдине!
                                   Эол
Доносит по кабелю:
– На льдов произвол
Ни пса не оставили!
И спасши – мечта
Для младшего возраста! —
И псов и дитя
Умчали по воздуху.
– «Европа, глядишь?
Так льды у нас колются!»
Щекастый малыш,
Спеленатый – полюсом!
А рядом – сердит
На громы виктории —
Второй уже Шмидт
В российской истории:
Седыми бровьми
Стесненная ласковость…
Сегодня – смеюсь!
Сегодня – да здравствует
Советский Союз!
За вас каждым мускулом
Держусь – и горжусь:
Челюскинцы – русские!

3 октября 1934 г.

[18]

Марина Ивановна на тот момент была еще ярым врагом советской власти – и вот, не в силах сдержать восторга, пишет практически оду во славу Советского Союза. Таким образом, можно оценить пропагандистский результат акции – даже недоброжелатели были восхищены.

Лагерь эвакуирован, но спасательная операция продолжается