В тени первых Героев. Белые пятна челюскинской эпопеи

«Начальник авиационных сил Чукотки» Федор Куканов в первую волну награждений отмечен не был. Возможно, посчитали, что он недостаточно активно участвовал «в расстановке лучших летных сил» и в целом плохо руководил первыми героями Советского Союза, номинальным шефом которых являлся. Да и вообще, разве у Героев может быть начальник? Что он два раза пытался вылететь в ледовый лагерь на аварийном самолете, в зачет не пошло. Зачем вспоминать про неудачи в минуты торжества?

И заканчивая с «первой волной» награждений: летчик Михаил Бабушкин, вывезший двух челюскинцев, был проведен не по разряду спасателей, а по списку спасенных, и вместо звания Героя Советского Союза он получил орден Красной Звезды вместе с остальными челюскинцами. Его механик Георгий Валавин был удостоен ордена того же достоинства, тоже как спасенный челюскинец.

Окончательно спасательная операция завершилась в середине мая. Значительная часть челюскинцев за месяц была доставлена в бухту Провидения, куда 7 мая за ними пришел пароход «Смоленск». Но множество людей еще оставались в бухте Лаврентия, где была организована лечебная база и куда собирали всех больных и ослабевших. Людей, имеющих проблемы со здоровьем, оказалось немало – недостаток питания, тяжелый переход через тундру, общая скученность и антисанитария этому способствовали. Стало очевидно, что дальнейшая переброска больных займет много времени и проще их погрузить на пароход непосредственно в бухте Лаврентия. Участие летчиков в операции закончилось в бухте Провидения, где они поднялись на борт «Смоленска». 14 мая пароход подошел к бухте Лаврентия. Между берегом и открытой водой еще лежало несколько километров льда, больных на корабль доставляли с помощью 40 собачьих упряжек, и эта погрузка поставила финальную точку в эвакуации.

7 июня пароход с челюскинцами и летчиками пришел во Владивосток, откуда на специальном поезде 9 июня они отправились в Москву. По мере того как реальная спасательная эвакуация уходила в прошлое, вал торжеств нарастал. Пиар-кампания еще долгое время крутилась на полных оборотах, апофеоз наступил в Москве, куда поезд прибыл вечером 19 июня, после чего праздник продолжался несколько дней. Мистерия празднования включала торжественную встречу поезда на Белорусском вокзале, демонстрацию москвичей на Красной площади, воздушный парад, прием в Кремле, банкет со Сталиным и другими руководителями страны, и все это вне даты каких-либо официальных праздников, просто триумф по поводу.

Российское телеграфное агентство передавало из Москвы:

«19 июня закончился славный исторический ледовый поход… Несмотря на гибель судна экспедиция закончилась блестяще».

Вообще-то для таких утверждений тоже нужна особого рода смелость – назвать блестящей экспедицию, в ходе которой не было выполнено ни одной заявленной задачи, потоплено новое судно, а участников пришлось спасать с невероятным напряжением сил. Но спасательная операция, в отличие от морского похода, все же действительно была успешной, поэтому вернемся к тем, кто спасал и кто в «первую волну» награждений не был удостоен наград.

Вторая волна награждений

15 июня 1934 г., когда поезд с челюскинцами был на полпути между Владивостоком и Москвой, вышло еще одно постановление ЦИК Союза ССР, которое называлось «О дополнительных награждениях участников спасения челюскинцев». В нем постарались исправить некоторые допущенные несправедливости. Или лучше сказать так – в первой серии постановлений были назначены главные герои, участники триумфальных торжеств, а в июне отмечены некоторые из тех, кому следовало остаться в тени, но кого стоило наградить за вклад в успех.

Постановление состоит из трех частей.

Часть первая.

«За выдающееся участие в организации и проведении спасения челюскинцев и сохранении научных материалов экспедиции – наградить орденом Красной Звезды:

1. Смирнова П. И. – начальника экспедиции на ледоколе “Красин”.

2. Пономарева П. А. – капитана ледокола “Красин”.

3. Куканова Ф. К. – командира самолета Н-4.

4. Василия Вага – капитана парохода “Смоленск”».