В тени престола. Компиляция 1-12 книга (СИ)

Элеонора Аквитанская, шестидесятисемилетняя старуха, с удивительной для своего возраста энергией взялась за организацию коронации своего любимого сына Ришара Кёрдельона. Основная проблема Ришара заключалась в том, что его почти не знал народ Англии, он был в Лондоне всего один раз, мельком, будучи малышом.

– Ничего, ничего, – приговаривала она, немного шамкая своим частично уже беззубым ртом. От некогда былой красоты королевы-герцогини не осталось|, увы, и следов. Лишь иногда в ее голосе проскальзывало что-то едва уловимое, словно из прошлого, но и то, лишь едва и на мгновения. Руки начали медленно дрожать и Алиеноре приходилось очень сильно напрягаться, чтобы не показывать своим придворным, челяди и знатным сеньорам свою слабость. – Ничего, ничего. Мой львёночек еще покажет всем вам зубки..

(Ах, если бы она могла знать, какие «зубищи» позднее покажет ее любимый отпрыск..)

Ришар не знал местный язык, нравы, обычаи, размеренные и степенные на саксонский манер. Новый король был вспыльчив, скор на слова и решения, язык его разил окружающих острыми и, зачастую, крайне язвительными словами, что ранило большинство людей, мало знакомых с ним.

Принесение им клятвы Эдуарда Исповедника, особенно в той ее части, где будущий король обращался к своим подданным на англо-саксонском языке простолюдинов, как любили со смехом говорить нормандцы-завоеватели, едва не превратилось в дикую комедию ошибок.

Ришар, как ни старался выучить текст на уродливом для его понимания языке, его не зазубрил, да и не старался в принципе он его учить. Вот еще! Не государево это дело..

И когда из его рта полилась откровенная абракадабра на непонятной никому смеси полу-слов и недо-звуков, лишь вмешательство одного из стоящих подле него клириков храма, который вовремя сориентировался и, подойдя чуть ближе к Ришару, стал шептать тому на ухо необходимые правильные слова присяги, спасло коронацию.

Он был вылитый житель Пуату – непостоянный, мятущийся, трепетный и жестокий одновременно. От своего великого аквитанского предка, графа Гильома Песенника, Ришар унаследовал большой, для того времени, рост и красивую внешность, склонность к поэзии и романтизму, а также непостоянство мыслей и поступков.

От анжуйской крови, кроме стальных глаз и рыжих волос, Ришару перепало, по большому счету, всё самое плохое: припадки гнева и необъяснимой жестокости, граничащей с трепетностью, фанатизмом и необъяснимой упёртостью. Но, вместе с этим, он унаследовал храбрость, талант полководца, но не стратега, больше тактика, на одно-два сражения, не больше.

Ришар не обладал способностью к стратегическому планированию и постепенному продвижению к своей намеченной цели. Львиное Сердце хотело всё и сразу, и без лишних телодвижений. Как только начинались трудности и сложности, Ришар переключался на что-нибудь другое. Ещё он не отличался злопамятностью, был отходчив и излишне великодушен.

Однажды в бою возле объятого пламенем Мана, преследуя своего отца, короля Генриха, передовой отряд Ришара наткнулся на заслон из рыцарей, которыми командовал образец верности присяге, данной раз и навсегда, мессиром Гильомом де Марешаль, верным слугой его старшего покойного брата Генриха Молодого. Они столкнулись в схватке. Гильом замахнулся копьем на Ришара.

– Марешаль, не убивай меня! Так нельзя! Я безоружен! – испуганно крикнул Ришар Гильому. Он был без копья, кольчуги, только в лёгком пурпуэне, его еще называли гамбезон, и шлеме-шишаке.

– Пусть дьявол Вас убьет! А я убивать не стану. – Рыкнул сквозь прорезь шлема Гильом и прямым мощным ударом убил коня под Ришаром…

Следующая встреча произошла между ними только на коронации в Вестминстере 3 сентября 1189 года, прямо перед началом коронации.

– Марешаль! Ты не узнаёшь меня, своего короля? – спросил Ришар, глядя своими холодными, как сталь клинка, глазами прямо в лицо воина. – В прошлый раз вы хотели меня убить, и убили бы, если бы я не отвел ваше копье!

Гильом де Марешаль с выражением каменного лица ответил:

– Ваше величество! Я не желал вашей смерти. Я достаточно искусно обращаюсь с лансом, это могут подтвердить многие из собравшихся здесь сеньоров, – он обвел глазами знатных рыцарей и вельмож, присутствующих на коронации, – чтобы направить его именно туда, куда пожелаю. Я мог с лёгкостью поразить как и вас, так и вашего коня. Я убил вашего коня, чтобы мой сюзерен, ваш батюшка, смог спокойно спастись из лап льва. Я считаю, что не сделал ничего плохого и не испытываю ни малейшего сожаления о содеянном поступке.

Ришар поразился спокойной храбрости и честности этого рыцаря.

– Я вас прощаю, Гильом де Марешаль, и обещаю, что не буду держать на вас обиду.

Далее Ришар сделал крайне благородный и показушный жест – вручил свой королевский скипетр Гильому, чтобы он нес его во время коронации. Вторым поступком он сделал из Гильома одного из самых богатых людей Англии, женив его на молоденькой наследнице графства Стригайл.