В тени Сфинкса (сборник НФ)

— Подождем, пока вернутся люди, которые переселяют крестьян. В девять вечера соберите всех и выдайте им двойной запас патронов. Будем окружать гору. Если этот человек не спустится ровно в двенадцать, мы пойдем на штурм и тогда посмотрим, что может один против двухсот.

Как я уже говорил, наш знакомец солдат смекнул, что дело принимает скверный оборот, и прикинулся больным. Его послали присматривать за отрядными лошадьми.

Гора была взята в кольцо. Капитан и пятьдесят хорошо вооруженных солдат взобрались на вершину. Солдат рассказывал, что с того места, где он находился, ему был хорошо слышен голос капитана, который кричал Мусью, чтобы тот выходил, но ответа не дождался. Дом был погружен во мрак и казался брошенным.

В Матагуа уже знали об окружении. На всякий случай тамошний гарнизон находился в полной боевой готовности. Жители поселка и крестьяне-переселенцы с волнением ждали, что будет: никто не ложился спать, и все смотрели в сторону горы. Наконец дядя Фико глянул на свои часы:

— Двенадцать.

Не успел он это сказать, как над вершиной взметнулось белое, ослепительное, как солнце, пламя. Земля задрожала, поднялся страшный ветер, сметавший все на своем пути. Я успел заметить, как от горы отделилась маленькая светящаяся точка, она устремилась ввысь и тут же растаяла в звездном небе.

От испанского капитана и его отряда не осталось даже следа. Многие из тех, кто стоял у подножия горы, погибли при взрыве, те же, кто видел пламя вблизи, ослепли на всю жизнь. Наш солдат спасся чудом: как только увидел вспышку, упал ничком за колодезным срубом и прижался к земле.

Всю ночь до рассвета в поселок свозили раненых и трупы погибших. Говорят, кое-кто умер просто от страха. Еще три дня светилась вершина горы, и над ней, как над вулканом, клубился красноватый дым. Люди долго потом обходили это место стороной и не решались подняться на вершину.

Диего умолк и, приподняв брови, внимательно посмотрел на меня. Потом сказал:

— Уж не знаю, что вы подумаете обо всем этом и поверите ли старику. Одно вам скажу: неужели я в свои восемьдесят шесть лет стану обманывать людей, а тем более вас, ученого человека да еще мужа моей внучки?

Я замотал головой.

— Вы сами поднимались на гору, — продолжал старик, — и бродили там целое утро. Я знаю, на вершине не осталось и следа от того, что было когда-то, — одни голые камни, на которых даже сорная трава не растет. Скажите, нашли вы там что-нибудь, кроме камней, которыми набили свой рюкзак?

— Да, — ответил я, глядя в усталые глаза старого Диего. — Я обнаружил там повышенный уровень радиации.

Радмило Анджелкович ИСКРА [10] Пер. С. Мещерякова

Жизнь предполагает богатство красок, и только зима с ее белизной пытается оспорить это. Почти все живые существа тогда сливаются со снежным покровом и в стремительном беге ускользают от взгляда. Резче выделяются тени и очертания холмов, и все кажется заманчивым и привлекательным рядом с хмурым небом, готовящимся к завтрашнему снегопаду. Лишь иногда порыв ветра, вечного спутника холодов, оголит красновато-бурый утес или сорвет белый полог с застывших ветвей чернолесья.

На вершине небольшой горы обнажился громадный камень-предатель, и для человека в белом не было уже укрытия. Впрочем, улегшись на краю уступа и положив рядом большой белый ранец, он не придавал этому значения. Уверенный в том, что за ним некому наблюдать, человек внимательно следил в бинокль за тем, что происходило по другую сторону долины.

— Похоже, и здесь все кончено. Остались только два самца и самка. Да и они долго не протянут… — вполголоса ворчал он сквозь густую заиндевевшую бороду и прислушивался, не раздастся ли тихий голос в наушниках, спрятанных под его белым кожаным капюшоном. — Все же надо дождаться конца, хоть это, по-видимому, и бессмысленно…

Расчеты, сделанные на Земле, оказались неточными. Видно, вкралась ошибка, и экспедиция на созвездие Каравида после двенадцатилетнего ожидания могла собираться домой. Наблюдения откладываются до другого случая. А ведь все говорило в пользу теоретических предпосылок. И возраст планеты типа Г-3, и уровень развития жизни, и поведение наиболее совершенных ее представителей — все подходило…

Человек разочарованно наблюдал, как три существа жмутся друг к другу, стараясь укрыться от неумолимого холода под могучей елью.

Ангел, так звали человека, не принадлежал к числу тех наемников, которых обычно именуют покорителями планет. Он прибыл сюда с верой в гипотезу профессора Милиана, согласно которой в движении стад гоминидов к снежному северу планеты таится неодолимое стремление жизни к зарождению сознания. Двадцать шесть исследовательских пятерок все двенадцать лет неотступно сопровождали стада в их походе к своей голгофе. И каждый раз надежды откладывались до следующего года, до следующей зимы… Согласно теории, борьба за выживание обусловливала пробуждение мысли.

— Клинт, не знаю, скоро ли конец, — вновь проговорил Ангел. — А я-то надеялся, что именно нашей группе повезет…