В тени Сфинкса (сборник НФ)

— Я вижу, ты зашел дальше, чем я предполагал, — в голосе Кретона звучало негодование. — Впрочем, я подозревал это. Только уважение к тебе удерживает Совет от того, чтобы положить конец твоему безумию.

— Я не безумен, и ты это хорошо знаешь. Кретон.

— Фа Раон, я призываю в свидетели всемогущего Ра и белые облака, рожденные его дыханием, что желаю тебе добра. Разве когда-нибудь в жизни ты видел дважды одинаковый узор облаков на небе? Видел или нет? — спрашиваю я тебя.

— Нет, не видел.

— Как же ты тогда мог утверждать, будто видел.

— Я никогда не говорил этого, Кретон.

— Говорил, говорил только иными словами.

— Я говорил о другом — в появлении звезд есть своя закономерность, которой нет у облаков.

— Но Фа Раон, в Книге Истины черным по белому написано, что облака рождены дыханием Ра, а звезды — отблеск его сияния. Они — искры, оставленные им на пройденном за день пути, краешки его лучей, не успевших добраться до земли и рассеявшихся по небу. Поэтому утром, когда Ра возвращается на небо, они иногда не успевают гаснуть.

Я попытался объяснить Кретону, что они не гаснут, а лишь бледнеют — их свет тускнеет и меркнет в сиянии лучей Ра.

— По-твоему, значит, звезды существуют и днем? — Он оглянулся, словно желая убедиться, что рядом никого нет, и почти шепотом произнес: — Существуют независимо от Ра? Не хочешь ли ты убедить меня, что звезды дальше от нас, чем Солнце Ра? Но ведь всем известно, что Ра ходит по краю неба, а за ним уже ничего нет.

— Наши знания ничтожны, Кретон. Я не ведаю, как далеко от Ра звезды, но уверен, что они не имеют к нему отношения. Ни к Солнцу, ни к нашей Земле. Я пришел к этому после многих лет наблюдений за ночным небом. Хочешь я покажу тебе свои записи? Дело в том… Нет, лучше не буду продолжать — ты решишь, будто я лишился разума.

Я замолчал, не решаясь открыться до конца Кретону. Ведь я еще и сам не во всем разобрался. Да простит меня Солнце Ра, но теперь я узнал, что оно такой же шар, как и Земля, на которой я стою.

Кретон молча, исподлобья, смотрел на меня. И тогда я решился. Одним духом выпалил я ему все, что узнал о Пеле. Я чувствовал, что с каждым словом падаю все глубже в пропасть, и нет мне пути назад. Собственный голос казался мне чужим, словно слова, которые слетали с моих уст, отделялись от меня и существовали сами по себе. Я говорил ему о путях звезд, о Пеле, священной змее.

Не могу вспомнить точно тот час, если он вообще был, когда я, наконец, понял, что держу в руках кончик нити, ведущий к Истине, нити, указывающей путь, по которому я должен идти. Иногда мне приходила мысль, что сам бог Ра послал меня к людям возвестить новое Знание. Но не мог понять, зачем ему это понадобилось. Тем более это остается для меня загадкой сейчас, когда я понял, как мал наш мир в сравнении с Небом. Я пришел к выводу, что Ра вообще не знает о нашем существовании.

Мое «безумие» началось со своего рода игры. Мне доставляло удовольствие создавать в воображении картину звездного неба и отгадывать, как оно будет выглядеть через день, месяц, год…

За последние четырнадцать лет самыми счастливыми для меня минутами были те, когда подтверждались мои предположения. Каждую ночь убеждало меня Небо в моей правоте. На небесной сцене звезды исполняли тот самый танец, который я задумал для них. Они будто читали мои мысли.

Пять звезд, которым я дал имена своих братьев и сестер, двигались иначе, чем остальные, казалось, нарушая установившийся порядок. Но я уже знал, что это лишь кажется. Все дело в том, что они обращаются вокруг Солнца Ра точно так же, как и наша Земля. Две из них ближе к Солнцу, чем Земля, а три — дальше. Все остальные звезды не изменяют своего положения на небе. Это доказывает, что они очень далеки от нас. Так подтвердилась еще одна моя догадка.

Постепенно мне стало ясно, почему в разное время меняется вид ночного неба: Земля обращается вокруг Солнца Ра, и мы смотрим на небо из разных точек, иначе говоря, видим разные части его. Точно так же, как если бы мы стали обходить храм, став к нему спиной. Тогда нам поочередно открывались бы сначала сады на юге, потом горная цепь Сен на западе, поля с оросительными каналами на севере, море на востоке. Понял я и другое — как сменяются день и ночь. Объяснение оказалось невероятно простым. Земной шар, медленно вращаясь, поворачивается к Солнцу разными сторонами. Поэтому не в одно и то же время восходит Солнце Ра и наступает день в разных местах земли.

Так из ночи в ночь, из года в год покорялось мне Небо. До тех пор, пока внезапно не вышло у меня из послушания; извлекло из своих недр несуществующую звезду — Пелу, священную змею. Никто кроме меня ее не заметил. Один я знаю звездное небо так, как солдат каждую зазубрину на своем мече, как рыбак каждую излучину реки Ханы.