В тени трона

– Он заставил меня уйти. Я должна была остаться с ним до самого конца, – хрипло призналась я, смаргивая слезы. – Я боготворила его, и меня страшно раздражало отношение к нему других людей. Даже после всего, что он совершил, для всех он остался только мужем императрицы. – Я сама удивилась, с каким ожесточением сказала это. – Он был герой, гений. Мы победили бы саксонцев, если бы он…

Продолжение застряло у меня в горле. Я поднялась на ноги – хотелось двигаться, и я, подобрав юбки, двинулась дальше вдоль берега.

– Я хотела идти по его стопам. На флот, в ИОО – куда угодно, лишь бы покинуть этот проклятый дворец и избавиться от всех этих дурацких ограничений, от которых дышать было невозможно. От всей этой политики и обмана. Но мать не хотела, чтобы я поступала на военную службу. Она хотела выдать меня замуж и выкинуть из головы.

– Ваше высочество, попробуйте посмотреть на это с точки зрения вашей матери. Она только что потеряла мужа и не хотела отправлять вас на войну, чтобы не потерять и дочь.

Развернувшись к Эммори, я картинно развела руками.

– Но она все равно потеряла меня! Я думала, если мне удастся изловить ублюдков, убивших отца, она хотя бы позволит мне жить своей жизнью, но оказалось, что этого недостаточно. Что бы я ни сделала, чего бы ни добилась – ей этого всегда было недостаточно.

Я опустила руки. Злость исчезла так внезапно, что у меня чуть не подогнулись колени. Как следует утвердившись на ногах, я грустно улыбнулась Эммори.

– А ты знаешь, что моя мать никогда не говорила «прости»? С того момента, как погиб отец, она ни разу не произнесла этого слова, – прошептала я. – До сегодняшнего дня. А я не могу помочь ей. Не могу спасти ее. Не могу вылечить ее. Я опять ее подвела.

– Вашей императрице-матери – не можете. Но вы можете помочь людям, мэм. Исправить то, что неправильно. Или хотя бы начать.

– Эммори, ведь дальше ей будет только хуже.

– Скорее всего.

– Мне нужны союзники во дворце. Кому ты доверяешь?

Он слегка улыбнулся и покачал головой.

– Никому, кроме Зина.

Я изобразила самый обиженный взгляд.

– И мне ты по-прежнему не доверяешь?

Он улыбнулся шире и склонил голову.

– Может быть, немного, мэм.

Это было как раз то, что нужно, чтобы избавить меня от мучений.

– Ну, это лучше, чем ничего.

Невольно вырвавшийся смешок рассыпался в холодном воздухе. Продолжая хихикать, я толкнула Эммори плечом и была вознаграждена фырканьем с его стороны.

– Тебе никуда от меня не деться, поскольку я наследница и все такое, – сказала я, отсмеявшись.

Эммори не ответил, и на миг я почувствовала себя необычайно уязвимой.

– Эммори, мне потребуется твоя помощь, особенно если мать решит и дальше не пускать меня на встречи и совещания. Мне нужен проводник, знающий все закоулки этого бедлама. Ты пробыл при дворе намного дольше, чем я, а я всему, что умею, научилась от контрабандистов и уголовников…

Я осеклась, не зная, что сказать дальше.

– Это неправда, мэм. Вы научились многому до того, как сбежать и… – Он пожал плечами. – Вы были не так уж не правы, когда сказали, что между принцессой и контрабандисткой не такая уж большая разница.

– Да, но тогда я пыталась убедить тебя дать мне оружие. Не уверена, что на самом деле имела это в виду.

– То есть это была ложь и манипуляция с целью добиться своего. Видите, вы уже готовы к тому, с чем можете столкнуться на этой планете.

– Если бы я не нуждалась в твоей помощи, то закопала бы тебя в песок.

– Безусловно, мэм.

Я надела перчатки.

– Похоже, нам и вправду не избавиться друг от друга. Я замерзла. Возвращаемся во дворец.

Глава 15

Над горизонтом появилось солнце. Я сидела, свернувшись в кресле, у себя в комнатах, наконец-то одна впервые с момента возвращения – казалось, за целую вечность. Подчиняясь приказу матери, я не покидала своих покоев после церемонии возжигания светильника, но в последние четыре дня это не избавило меня от бесконечной вереницы посетителей. Дважды приходила адмирал Хассан, а матриарх Десаи держала меня в курсе того, что происходит на совещаниях, которые мне запрещалось посещать. Плюс дюжина других встреч и два интервью с тщательно отобранными журналистами…

На кофейном столике стояли остатки завтрака и дымилась кружка свежего голубого чая. В камине, заботливо растопленном Стасей перед уходом, пылал огонь.

Обхватив кружку обеими руками, я вдыхала пряный аромат, пока не заслезились глаза. Сладкий запах гвоздики напомнил мне лучшие дни, путешествия далеко на север, где можно было утонуть в сугробе с головой, где мы с сестрами дни напролет играли в снегу и, возвращаясь домой, грелись у огня.

Я поставила чашку на изящный стеклянный столик, заметив с отстраненным изумлением, что моя рука дрожит. Слова «дьявольски трудная» крайне бледно описывали ситуацию, в которой я оказалась. «Смертельная ловушка» – вот это было ближе к истине, и способа выбраться из этой ловушки я пока что не видела.