В теснинах гор

— Мюриды нас чуть не убили, — тяжело дыша, сказал Шамсулвара. Он еще не пришел в себя после дороги.

— Горача моего убили, собаку, — вздохнул Абдулатип.

— Вы правильно сделали, что пришли к нам. А с мюридов мы еще все спросим. А теперь давайте греться. Снимайте-ка с себя все и марш под одеяло. А это я сейчас все заберу сушить.

Только ребята забрались под одеяло, как вошел сам Атаев.

— Ну, где эти герои? — и, увидев ребят, махнул рукой. — Лежите, лежите. Грейтесь.

Шамсулвара во все глаза рассматривал легендарного командира партизан. Он представлял его себе раньше высоченным, как гора Акаро, с большой звездой на лбу и невероятно пышными усами. Перед ним стоял невысокий человек, в простом кителе, с чуть заметными усиками. Темные глаза его улыбались.

— Ну, как дела в ауле? Много домов сожгли мюриды?

Мальчики наперебой рассказывали все, что знали.

— Показали мюриды свое подлинное лицо. Невиновных уничтожают. Ну, да недолго им еще осталось. Вот придет на помощь нам Красная Армия, мы живо выметем эту нечисть из наших гор. А вы молодцы — помогли Сааду бежать. Теперь отдыхайте, сейчас вам поесть принесут, а потом спите, отсыпайтесь. Ну, спокойной ночи, герои, — и он вышел.

19

На рассвете Абдулатипа и Шамсулвару разбудила стрельба. Ребята мигом вскочили, бросились одеваться. Высушенная одежда их была кем-то аккуратно разложена на стуле. В комнату заглянул Сааду.

— Встали уже? Но только не выходите. Мюриды с утра пошли в атаку, много их, сволочей. Да только крепости им не видать, пока жив здесь хоть один партизан. — Сааду вышел.

— Пошли, посмотрим, — сказал Абдулатип.

— Стреляют же…

— Ну и что ж. Прятаться нам, что ли, — и Абдулатип направился к двери. Вслед за ним поплелся и Шамсулвара.

Абдулатип выглянул во двор. Над крепостью висела дымовая завеса, через которую едва виден был поднимающийся из-за Седло–горы красный диск солнца.

Партизаны спешили с ящиками патронов к стенам крепости, откуда велся огонь. Сааду, прильнув к пулемету, вставленному в проеме стены, возбужденно кричал:

— Что, получили, негодяи? А ну-ка еще, ребятки, покормим их свинцом.

Абдулатип подбежал к одному из проемов и выглянул. Отсюда, с высоты крепости хорошо была видна вся местность. Со стороны аула Хунзах двигались мюриды. Их было много — и верховых, и пеших. С криками «лаила» они шли в атаку, размахивая зелеными знаменами.

— Подпустить ближе! Патронов зря не расходовать! — командовал Атаев. Он переходил от одного проема стены к другому, где лежали партизаны, внимательно следя за продвижением белых.

Не отходивший от Сааду Абдулатип увидел, как к крепости приближается отряд конных мюридов.

— Огонь! — подал команду Атаев. Со стен крепости понесся град пуль. Сааду, вытирая локтем струившийся со лба пот, стрелял уже вторую обойму. Падали убитые и раненые мюриды, шарахались из стороны в сторону испуганные лошади.

Вдруг партизан, стрелявший рядом с Сааду, тихо застонав, упал, выпустив из рук винтовку. Она повисла в проеме.

Абдулатип, не долго думая, бросился к нему.

— Ты куда? — крикнул Сааду.

— Вон того ранило. Или, может, убит? — Абдулатип подозвал Шамсулвару. — Давай оттащим вон того раненого в комнату.

Партизан тихо застонал.

— Бери его под руки, осторожней, — командовал Абдулатип.

Мальчики передали раненого медсестре и, прихватив ящик с патронами, опять подошли к Сааду.

— Молодцы, ребятки. Ну вот и вы дело себе нашли. А мюриды-то пятки показали. Назад драпают, и знамя свое зеленое бросили.

Атака мюридов действительно была отбита. Партизаны присаживались покурить.

— Э, да я вижу, у нас и помощники объявились, — услышал Абдулатип знакомый голос. Возле Сааду стоял старый Хочбар. Так вот он, оказывается, где. Абдулатип уже давно не видел его в ауле.

— Дедушка Хочбар! Вы, оказывается, партизан? — обрадовался Абдулатип. — А что это у вас с головой, — спросил он, кивнув на забинтованную голову старика.

— Э, да пустяки. Задело тут малость, да у меня все быстро заживает. — Он достал из носового платка щепотку табаку и начал скручивать папироску. — Сам Аллах, говорят, курит после еды, — улыбнулся он. — Правда, поесть у нас сегодня нечего, да зато вон сколько бандитов уложили, можно и табачком побаловаться. — Увидев приближающегося Атаева, Хочбар хотел было подняться, но тот махнул ему рукой: сиди, мол, сиди.

— Что, дядя Хочбар, с едой будем делать? Ребята здорово есть хотят. Может, коня зарежем?

— Мало их у нас. Да и худые они.

— Да… От Самурского и Кара–Караева никаких вестей. Где они? Их полки давно должны быть здесь. — Атаев задумчиво почесал бровь. — И гонцы не вернулись. Неужели мюриды схватили их в дороге?

— Надо бы еще гонцов послать в Голотли. Самурский должен быть там, — уверенно сказал старый Хочбар.

— И сестра твоя что-то запаздывает, — сказал Атаев Сааду. — Что-то там, в Хунзахе?

— Парида говорила, что сегодня обязательно придет. Да вот задерживается. Что-то не похоже это на мою сестричку, волнуюсь я за нее.

Атаев приложил к глазам бинокль.

— Смотри-ка, Сааду, не Парида ли это? Она! Точно — она! — он передал бинокль Сааду.