В тяжкую пору

Я был един в двух лицах: и командир подвижной группы, захватившей Дубно, и замполит корпуса, оставшегося в районе Броды - Ситно. Для тревоги оснований более, чем достаточно.

Стали готовиться к обороне, уповая только на себя. Из тридцати исправных немецких танков создали новый батальон, поставив во главе его капитана Михальчука. "Безмашинных" танкистов и экипажей подбитых машин у нас хватало. Новому комбату и его зампотеху инженеру 2 ранга Зыкову приказано: "Обеспечить, чтобы к вечеру люди владели немецкими танками не хуже, чем своими". И артиллеристам, которым досталось до полусотни брошенных гитлеровцами орудий, вменено в обязанность стрелять из них, как из отечественных.

Отдав эти распоряжения, я поехал в тылы, которые расположились в деревушке Птыча, примерно на полпути между Дубно и рубежом, с которого вчера началось наше наступление. Тылы надо тоже перестраивать на оборону. А кроме того, буду поближе к корпусу, может узнаю, наконец, что-нибудь о нем.

На шоссе, что служит центральной улицей Птычи, встречаю два бронеавтомобиля. Выхожу из танка и вижу перед собой выпрыгнувшего из броневика, радостно улыбающегося Зарубина.

- Товарищ бригадный комиссар, головной батальон прибыл. Со мной также артдивизион. Остальные части на подходе.

Гора с плеч. Расспрашивать Зарубина нет времени. Ставлю задачу: занять оборону но высотам западнее Подлуже, быстрее освободить шоссе. С минуты на минуту могут подойти остальные полки, не ровен час - появится фашистская авиация.

Еще утром Немцев прислал в тылы своего заместителя Новикова. Старший батальонный комиссар Новиков в корпусе недавно. Я мало с ним знаком. Помню по первой беседе:

родом с Орловщины, прошел все ступени политработы в пол- ку, воевал в Финляндии. Сведений не густо. Спрашивал у Немцева: "Грамотен, серьезен, даже, пожалуй, суров, а там - поживем - увидим, до аттестаций еще далеко". Немцев верен себе, с выводами не спешит.

Из немногословных толковых ответов старшего батальонного комиссара я узнал все, что мне нужно, о тылах.

- Займитесь, пожалуйста, ремонтно-восстановительным батальоном, предложил я, - объясните, что немецкие танки тоже необходимо починять. Они нам пригодятся. А я в медсанбат, посмотрю, как там наши раненые, поговорю с немцами. Да и голову пусть доктора помажут чем-нибудь - ноют царапины.

Кусочки бинта, привязанные к столбам, деревьям, заборам, указывали дорогу к медсанбату. Я шел, думая о том, куда поставить дивизии Герасимова и Мишанина, каким образом установить контакт с соседями.

Впереди забелела палатка приемного отделения. Около нее - две защитного цвета санитарные машины с яркими красными крестами на бортах.

Сзади раздалась пулеметная очередь. Я даже не обернулся:

ремонтники, наверное, пробуют оружие. Но мгновенно в сплошной грохот слились десятки очередей. К этому грохоту примешался треск мотоциклов со снятыми глушителями. Из кабины санитарной машины выскочил шофер, опустился на колени, склонил голову и медленно лег на землю, раскинув руки.

Я с маузером вбежал в избу, где размещался штаб медсанбата.

- В ружье!

Несколько человек, хватая винтовки и гранаты, выскочили за мной. Мы залегли в канаву и стали отстреливаться. Подполз начальник штаба батальона Шевченко:

- Пойду подыму легкораненых.

- Давай.

Шевченко, пригнувшись, побежал к палаткам. Сделал шагов двадцать и упал. В тот же момент к нам в канаву свалился мотоцикл с убитым гитлеровцем. Колеса вертелись, мотор оглушительно тарахтел.

Особенно напряженная пальба шла километрах в полутора южнее. Там, где находился ремонтно-восстановительный батальон.

Новиков вывел вооруженных чем придется ремонтников на шоссе и перекрыл противнику путь отхода. Немногие оставшиеся в живых гитлеровцы оказались в наших руках. То была разведка новой для нас 16-й танковой дивизии. Дивизия двигалась по тому же шоссе, но которому полчаса - минут сорок назад шел батальон Зарубина. Немцы, сами того не подозревая, вклинились в совершавший марш полк Плешакова, оторвав его от головного батальона.

Я спешно вызвал по рации роту из разведбата и послал в сторону Ситно. В районе Вербы рота натолкнулась на фашистов. Наше прикрытие около Грановки было смято с ходу, так же, как мы вчера у той же Грановки смяли заслон гитлеровцев.

Что теперь будет с полком Плешакова? Что с корпусом? Каково наше положение?..

Мы строили оборону фронтом на север и северо-восток. А враг, вот он, уже подошел с юго-запада. Но и для немцев встреча с нами оказалась столь же неожиданной. Они были уверены, что Дубно в их руках, и двигались в походных колоннах.

Мешкать было нельзя. Мы отчетливо понимали, что спасение наше в темпах, решают минуты, секунды...

Разведбатальон и подошедший с Зарубиным артдивизион выдвинулись вперед, к Вербе. В оборону встал быстро подтянувшийся полк Смирнова. На закрытых позициях, повернув жерла в сторону Вербы, обосновались гаубицы. Все уцелевшие и отремонтированные немецкие противотанковые пушки приготовились вести огонь прямой наводкой.