В тихом омуте

Мэри Лентон сидела в темноте и ждала. Было совсем нетрудно открыть дверь Элли. Имелось по крайней мере три других ключа, которые подходили к этому замку. Миссис Лентон вошла, включила свет и увидела, что кровать заправлена, занавески отодвинуты. Она сразу выключила свет. Поскольку они потом обыскали весь дом и нигде не нашли Элли, стало понятно, что ее здесь нет. А так как входная дверь и окна на первом этаже были закрыты, возникла мысль, что каким-то образом Элли вышла через это окно. Значит, когда она будет возвращаться, свет может ее спугнуть. Миссис Лентон спустилась на первый этаж и сообщила Джону:

— Ее там нет, она даже не раздевалась, наверное, спустилась вниз по грушевому дереву.

Он, не изменившись в лице, сказал спокойным голосом, в котором только очень внимательный человек — такой, как Мэри Лентон, — обнаружил бы скрытый гнев:

— Значит, мы будем ее ждать, пока она не вернется.

— Только не ты, Джон.

— А почему не я?

— Ей будет очень стыдно.

— Да, я на это надеюсь. Я не собираюсь быть с ней мягким.

Они говорили шепотом, словно кто-то в доме мог их подслушать. В конце концов Мэри добилась своего.

Джон Лентон решил на всякий случай исследовать все остальные комнаты в доме. Никого не обнаружив, он вернулся к своему рабочему столу и стал прибирать на нем, весь пылая праведным гневом. Викарий пошел спать, однако это вовсе не означало, что он не накажет Элли, когда она вернется домой.

Мэри Лентон сидела в темноте. Все было настолько невероятно, что она отказывалась в это поверить. Миссис Лентон мысленно оглянулась назад и припомнила все события из жизни Элли — та ведь была всего лишь на пять лет моложе ее. Мэри помнила ее крохотной, очень симпатичной малышкой. Девочка росла и продолжала оставаться такой же нежной, ласковой, хрупкой. Она была так слаба, что не могла ни играть с друзьями, ни гулять подолгу. Поэтому и не верилось, что эта самая Элли вылезла из окна, чтобы пойти на свидание к мужчине.

Миссис Лентон поставила стул около окна так, чтобы заметить, когда Элли вернется. Это был тот самый стул, на котором подолгу сидела Элли, всматриваясь в дорогу, ведущую к дому Фордов. Мэри чувствовала себя очень несчастной — она никогда не видела своего Джона таким рассерженным. Его семья, которой он так гордился, теперь становилась темой для пересудов у любопытных сплетниц. Семья, которую он и Мэри создали, чтобы достойно вырастить своих дочерей. И вдруг эта отвратительная интрига!

Джон рассердился, и, войди Элли сейчас, она не получила бы никакого снисхождения.

Мэри не знала, что делать, в голову ей не приходила ни одна идея. Джон заставит ее отослать Элли. Ей больше никто не поможет с детьми. Он теперь не разрешит Элли преподавать, не позволит ей быть с ними. А куда он может ее послать? У них не было родственников, кроме старой тетушки Анабел, однако она очень любопытна, ей обязательно захочется узнать, что стряслось и почему Элли удалили из дома.

Чем дольше миссис Лентон продолжала думать об этом, тем труднее ей было найти выход из создавшегося положения. Если бы только Джон помог ей, вместо того чтобы сидеть в своей комнате и накапливать гнев, который он обрушит на бедняжку Элли, стоит той войти в дом…

Естественно, Мэри не против того, что с Элли надо поговорить. Нужно объяснить ей, что встречаться с Джеффри Фордом нельзя, ему должно быть стыдно, что он позволил себе играть сердцем девушки, не имея никаких серьезных намерений. Если она пообещает не поступать так больше, бури можно будет и избежать.

Миссис Коллен так глупа и груба… Она думала, что достаточно указать на чужие грехи, чтобы люди перестали думать о семейных неурядицах. Глупо, что Джон хотел помочь Олайв. Если бы Мэри знала, куда он идет, то, вероятно, попыталась бы остановить его. Хотя вряд ли это сработало бы. Мужчины неимоверно упорны и уверены в том, что они знают лучше всех, как поступить.

Внезапно Мэри услышала легкий шум шагов Элли. Та бежала задыхаясь, не обращая внимания на то, что было под ногами — трава ли, гравий… Она даже не сознавала, что сейчас ночь, темно и ничего не видно. Элли дрожала от ужаса, как листья на деревьях в ветреную ночь. Она бежала от самого пруда — через арку, через лужайку и кустарники вниз по дороге от дома Фордов. Элли продолжала бежать, пока не добралась до дома викария. Она прошла мимо высоких стеблей георгинов, затем, добравшись до грушевого дерева, остановилась и решила передохнуть. Спускаться было легко, но как подняться наверх, когда сил не осталось? Девушка обхватила ствол и прижалась к нему лбом.

Мэри Лентон, услышав, как громко, с придыханием, дышит Элли, вскочила со стула, не зная, что и подумать. Что с ней могло произойти? Ей явно было очень плохо — наверняка что-нибудь случилось. Миссис Лентон не знала, что предпринять: она не могла вернуться к себе, не могла отказаться от мысли встретить Элли, не могла даже двигаться по комнате, чтобы не напугать ее.