В тихом омуте

Я не знала, но выяснить не составило труда. Нел Эбботт доставили в больницу еще до рассвета восемнадцатого ноября для срочного удаления аппендикса. Она провела в больнице весь день и следующую ночь.

Нел не могла купить таблетки. Их купил кто-то другой, использовав ее карту и из ее дома.

– Лина, – сказала я Шону. – Кроме Лины, некому.

Он хмуро кивнул, соглашаясь.

– Нам надо с ней поговорить.

– Собираетесь сделать это сейчас? – спросила я, и он, поморщившись, снова кивнул.

– Лучше не откладывать. Самое подходящее время поговорить с ребенком, только что потерявшим мать. Господи, что происходит!

Но все оказалось гораздо запутаннее. Мы уже выходили из участка, когда нас догнала крайне возбужденная Келли.

– Отпечатки! – выговорила она, задыхаясь. – Есть совпадение. Ну, не совсем совпадение, потому что подозреваемых у нас нет, только…

– Только что? – не выдержал инспектор.

– Один из сотрудников решил сравнить отпечатки на баночке с теми, что оставлены на камере, – помните, одну кто-то вывел из строя?

– Да, мы помним, что одна камера была сломана.

– Так вот, отпечатки совпадают. И скажу сразу: они не принадлежат ни Нел Эбботт, ни Кэти Уиттакер. К этим предметам прикасался кто-то другой.

– Луиза, – сказал Шон. – Больше некому. Луиза Уиттакер.

Марк

Марк застегивал чемодан, когда появилась детектив. На этот раз другая женщина – постарше и не такая привлекательная.

– Сержант уголовной полиции Эрин Морган, – представилась она, пожимая ему руку. – Я хотела бы с вами поговорить.

Он не пригласил ее в дом. Там царил беспорядок, и он был не в настроении проявлять любезность.

– Я собираю вещи и уезжаю в отпуск, – объяснил он. – Еду на машине в Эдинбург, где заберу свою невесту. Мы отправляемся в Испанию на несколько дней.

– Это не займет много времени, – заверила сержант Морган, заглядывая ему через плечо внутрь дома.

Он прикрыл входную дверь. Они разговаривали на крыльце.

Марк думал, что речь снова пойдет о Нел Эбботт. Как-никак он был одним из последних, кто видел ее живой. Они встретились возле паба, перекинулись несколькими словами, и он заметил, что она направилась в сторону Милл-Хаус. Он полагал, что разговор будет об этом. И никак не рассчитывал, что совсем о другом.

– Я знаю, что с вами уже беседовали, но нам требуется прояснить обстоятельства, которые привели к смерти Кэти Уиттакер, – сказала женщина.

Марк почувствовал, как бешено заколотилось сердце и рот наполнился слюной.

– А что… что случилось?

– Насколько нам известно, у вас были причины вмешаться в ссору между Линой Эбботт и Кэти за месяц до смерти последней?

В горле у Марка пересохло. Он хотел сглотнуть и никак не мог.

– Это не было ссорой, – произнес он и поднес руку к глазам, чтобы защититься от солнца. – А почему… извините, а почему вдруг снова зашла речь об этом? Насколько я знаю, смерть Кэти признана самоубийством…

– Да, – прервала его детектив, – это было самоубийство и им остается. Однако у нас есть основания полагать, что… э-э… есть обстоятельства, связанные со смертью Кэти, о которых раньше нам не было известно и которые нуждаются в дальнейшем расследовании.

Марк резко повернулся и толкнул входную дверь с такой силой, что та отскочила и ударила его, когда он входил в прихожую. Голову все теснее сжимали тиски, а сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. Ему надо срочно уйти с солнца.

– Мистер Хендерсон, с вами все в порядке?

– Да, в порядке. – Дождавшись, когда глаза привыкнут к полумраку прихожей, он повернулся к детективу. – Просто немного болит голова. А яркий свет…

– Может, вам выпить стакан воды? – предложила сержант Морган с улыбкой.

– Нет, – ответил он, понимая, что ведет себя весьма подозрительно. – Нет, все нормально.

Они помолчали.

– И все же, мистер Хендерсон? Как насчет ссоры между Линой и Кэти?

Марк покачал головой:

– Это не было ссорой… Я уже говорил об этом полиции. Мне не пришлось их разнимать. Кэти и Лина были очень близки, они могли быстро выйти из себя, не сдержаться и наговорить всякого, что типично для многих девочек – многих детей – в этом возрасте.

Детектив, по-прежнему стоявшая на солнцепеке снаружи, теперь превратилась в безликую фигуру, просто тень. Его это вполне устраивало.

– Кое-кто из учителей Кэти отмечал, что в последние недели перед смертью она была задумчивей и сдержанней, чем обычно. Вы тоже это заметили?

– Нет, – ответил Марк и медленно моргнул. – Мне так не показалось. Не думаю, чтобы она изменилась. И ее поступок явился для меня полной неожиданностью. Для всех нас. – Его голос стал тихим и напряженным, что не ускользнуло от детектива.

– Прошу извинить, что снова возвращаю вас в прошлое, – сказала она. – Я понимаю, как ужасно…

– Не думаю, что понимаете. Я видел эту девочку каждый день. Она была такой юной и умной, была… Она была одной из лучших моих учениц. Мы все ее очень… любили.

Он запнулся на слове «любили».

– Мне очень жаль. Поверьте. Но дело в том, что появились новые факты, и мы должны их проверить.

Марк кивнул, стараясь расслышать ее слова сквозь гул в ушах; ему вдруг стало очень холодно, будто его окатили ледяной водой.