В тихом омуте

— Именно такая. Когда же до тебя дойдет, несмотря на твою толстую кожу, что она желает тебе провалиться сквозь землю или еще куда-нибудь? После всех твоих шутовских выходок я не осуждаю ее. Вставай и быстренько поехали. Мне надо выпить.

— Вот это здорово, — жалобно сказал Гарри. — И что это каждый так за меня переживает?

— Кто переживает?

— Ты.

— Я? Черта с два.

— Тихо, замолчите оба, — сказал Тьюри. — Пошли, Гарри. Билл с машиной, он отвезет нас ко мне домой.

— А где моя машина?

— Телма сказала, что оставит ее возле нашего дома. Нэнси ждет нас, поехали.

— Не хочу я никуда ехать. Я не ребенок. Нечего мной распоряжаться.

— Еще какой ребенок, и мы будем тобой распоряжаться.

— Я-то думал, вы мои друзья.

— Если бы мы не были твоими друзьями, то сидели бы сейчас дома и преспокойно обедали. Ну, вставай.

— Ладно, поехали.

Гарри встал и пошел к двери, бормоча что-то себе под нос. Перед тем как спуститься по ступеням с веранды, остановился и оглянулся на дверь, словно вопреки рассудку надеялся, что на пороге появится Телма и попросит его не уезжать.

Миссис Мэлверсон поливала нарциссы на клумбе перед домом. Увидев Гарри, весело помахала ему шлангом.

— Здравствуйте, мистер Брим.

— Здравствуйте, миссис Мэлверсон.

— Прекрасная погода для нарциссов, не правда ли?

— Да, конечно. — Гарри немного отстал от друзей, которые направились к припаркованной у тротуара машине. — Миссис Мэлверсон, я… в общем, какое-то время меня не будет. Дела, знаете ли. Может, вы будете так добры навещать иногда Телму и подбадривать ее? Последнее время она не очень хорошо себя чувствует.

— Знаю. Я сама ей это сказала в прошлое воскресенье. Девочка, — сказала я ей, — похоже, вы не спали всю ночь, да еще плакали. Да, точно, это было в воскресенье. Я, помнится, пригласила ее в церковь послушать, как пастор будет читать по цветам. Она так нервничала, что уронила бутылку молока. И всю неделю меня избегала. Это меня-то, а ведь я ей друг. Правда, чего еще ожидать от женщины в определенный период.

— В определенный период?

— Да будет вам, мистер Брим. Конечно, вы догадались, что в вашу жизнь войдет кто-то третий?

— Третий? Да, это самое верное слово.

Гарри повернулся так резко, что чуть не потерял равновесие, и пошел к ожидавшей его машине.

Миссис Мэлверсон уставилась ему в спину, открыв рот от удивления. «Что бы это значило? Может, не стоило мне выкладывать суть дела без обиняков? Но, Боже мой, нынче ведь иные времена. Люди не стесняются говорить о будущем ребенке, наоборот: кричат об этом во всеуслышание чуть ли не с крыш домов, как только удостоверятся, что так оно и есть. Если только не…»

— Ну, это уж просто смешно, — вслух сказала она, яростно дернув шланг. — Я в жизни не видела более верной жены, чем Телма Брим. Дом держит в идеальном порядке, матрац проветривает два раза в месяц по четвергам. И ни разу они не сказали друг другу худого слова. Она без конца поминает своего Гарри: Гарри то да Гарри это, будто он божок какой, а не обыкновенный маленький человечек, который продает таблетки, и те не Бог весть что. А каждое утро, когда он уезжает на работу, она топает к машине и целует его на прощание. Если есть в ком-нибудь из нас женственность, так это в ней.

«Если только не…»

— Нет, это уж совсем смешно, — повторила миссис Мэлверсон слабым голосом. — Мне должно быть стыдно за такие мысли.

Когда они подъехали к четырехэтажному дому Тьюри в предместье Вудлон, Нэнси вышла на порог встретить их. Выглядела она усталой и заплаканной, но бодро сказала:

— Привет, Гарри! Ральф, а где Билли? Разве он не зайдет выпить рюмку?

— Сегодня нет, — ответил Тьюри. — Жена его простужена, он хочет поехать домой и тоже схватить простуду, чтобы у него был повод поплакаться.

— Нашел время шутки шутить.

— А я серьезно.

— Как отговорка — недурно. Гарри, где ваш чемодан?

— В машине. Где бы она ни была.

— Телма оставила ее на подъездной дорожке. Вот ключи. Идите за чемоданом.

— Я не могу остаться у вас. Итак уже достаточно…

— Ерунда, вы прекрасно устроитесь на веранде с солнечной стороны. Сейчас как раз такое время года, когда ею можно пользоваться. Не замерзнете и не задохнетесь. Ну, как вам нравится мое предложение?

— Что ж…

— Конечно, вы останетесь. Как в добрые старые времена, когда вы еще не были женаты…

Бестактность Нэнси иногда бывала такой же ошеломляющей, как и ее гостеприимство, и Гарри молча стоял в смущении от одного и другого, глядя на ковер, затоптанный детьми и местами прохудившийся до набивки.

Нэнси мягко коснулась его рукава.

— Я нет-нет да и скажу что-нибудь не то, — сказала она извиняющимся тоном. — Проходите. Обед для вас готов. А за чемоданом Ральф сходит попозже.

Детей она уже накормила и отослала наверх поиграть во что хотят, и двое мужчин остались одни за старомодным круглым дубовым столом в кухне. Оба были озабочены и сильно проголодались, так что во время еды слышались только звуки, доносившиеся сверху: громкие или приглушенные голоса, быстрый топот ног, визг, хихиканье, сдавленные крики, а то и вопли.