В тихом омуте (СИ)

Он знал эту фамилию. Слышал ее много раз, не обращая особого внимания, с головой уйдя в учебу. Но он знал. Он слышал о спецкурсе для выпускников: Томас ему много об этом рассказывал. И говорил о том, что курс будет вести известный театральный актер и постановщик, прославившийся нетрадиционными и артхаусными драматическими спектаклями. Тогда Джеймс просто кивал другу и продолжал готовиться к тестовой работе, понимая, что ему от этих курсов никакого проку: первокурсников не пустят даже как вольных слушателей, не говоря уже о семинарах и практических занятиях; а значит, нужно учиться тому, чему можно. И экспериментальные постановки было бы трудно понять, не до конца зная даже обычные и классические пьесы. А спецкурс набирается каждый год, он еще успеет…

Майкл не сводил взгляда с Джеймса и, слегка нахмурившись, ощутимо напрягся.

- Фассбендер, - Джеймс изобразил такое фанатское счастье, какое только мог. - Прошу, можно мне ваш автограф?

- Видите, - улыбнулся Томас, радуясь, что профессор не принял нападку его юного друга за враждебность, потому что вид у МакЭвоя был более чем боевой.

- Конечно, - улыбнулся мужчина, и Джеймс невольно залюбовался его странной, обаятельной, но при этом хищной улыбкой.

- А как же я?!

- Обратитесь в деканат и подойдите ко мне завтра, - спокойно распорядился Фассбендер, а девушка неохотно кивнула. - Томас, а у вас нет занятий?

- Нет, окно, - легко ответил приятель МакЭвоя.

- Оставь нас, - шикнул Джеймс, и Том непонимающе на него посмотрел, но, встретившись взглядом с другом, напряженно кивнул.

- Встретимся вечером.

- Да, - шотландец с трудом отпустил руку Майкла, словно боясь, что он сбежит, стоит только ослабить хватку, и подождал, пока его друг уйдет.

- Почему ты не сказал?! - тут же зашипел юноша, гневно глядя снизу вверх на преподавателя.

- Тише, - этот мягкий и ласковый голос, от которого все тело приятно тянет возбуждением. - Идем, - Майкл мягко коснулся поясницы Джеймса и, поведя его в корпус, чтобы не стоять на холодном ветру, завел в один из кабинетов.

- Почему?!

Майкл не сразу понял вопроса: не смог разобрать слов в звучании юного голоса с ярким шотландским акцентом, от которого по спине бежали мурашки.

Близко. Он так близко. Слишком близко.

И на руке все еще чувствуется его прикосновение, пусть даже все тепло бледных пальцев досталось серой ткани пальто.

Дыхание стало глубже. Его нужно контролировать. Нужно сохранять спокойствие. Хотя бы внешне.

Майкл быстро осмотрел пустой кабинет, почти не помня, как здесь оказался.

Голос. Этот голос Джеймса… Услышав его, почувствовав крепкую хватку его руки, Фассбендер на своей шкуре узнал, что ощущают люди, когда в них попадает молния.

Невысокая шотландская молния, выбивающая все чувства из тела и мысли из головы.

Сердце гулко стучало в груди.

Когда он привел Джеймса сюда?

Он не помнил.

Лишь говорил с девушкой по поводу приема на курсы, а затем…

До чего же он красив в жизни. Невероятен. Губы такие алые, и на бледном лице так ярко алеет румянец. В кабинете тусклый свет, все из-за дождя со снегом, залепившим окна, и темного неба. Но нет даже мысли включить свет.

Низ живота сводит судорогой.

Джеймс почти кричит.

Да. Его крики. Майкл хотел их услышать. Может, хоть они вырвут его из этого оцепенения.

Потому что все это слишком нереально и похоже на сон. И мысли вязкие, словно смола, с трудом ворочаются в дурной голове; и не важно, что дверь не заперта, а в коридорах еще много студентов.

Глаза Джеймса. Его невероятные голубые глаза так и блестели от влаги, когда юноша рывком подошел ближе и дрожащими руками толкнул Майкла в грудь, заставляя отойти на пару шагов.

Это прикосновение.

Пальто распахнуто.

Руки Джеймса на мгновение уперлись в сильную мужскую грудь, и через тонкую ткань белой рубашки отчетливо чувствовалось тепло кожи разгоряченного шотландца.

Выдох.

Майкл чувствовал, как сознание загорается от возбуждения, и уже не смог себя остановить.

Он предупреждал.

Он говорил Джеймсу, что им нельзя видеться. Он знал… Знал с самого первого дня, когда увидел этого невероятного юношу, что не сможет сдержаться… А теперь слишком поздно.

Шаг вперед, словно решительный бросок хищного зверя. Рука легла на лицо Джеймса, приподнимая его голову, а его алый рот и так был приоткрыт, и наверняка из него сыпались шотландские ругательства.

Джеймс мгновенно замолк, удивлено выдохнул, растерявшись, и не смог отпрянуть, почти не отвечая на глубокий жаркий поцелуй, вцепился в Майкла, пытаясь нормально вздохнуть, отступая под весом наваливающегося на него мужчины.

Спина больно ударилась о доску, и МакЭвой тихо охнул в жаркие губы Майкла, испуганно напрягшись, когда почувствовал, как сильные мужские руки легко и быстро справились с его пальто и рывком вытянули из джинсов край футболки.