В тихом семейном омуте

– А ты ей не говори, что это я лепила! Скажи, что ты сам! Тогда уж точно понравятся! Ей ведь именно это важно – знать, что ты сам… Разве не так?

– Да так, так… И спорить даже не буду. Но ведь можно ей простить такую малость, правда? Если уж ей так хочется… В конце концов, она имеет право на любые капризы в этот день. Не сердись на нее за это, Таечка.

– А я разве сержусь? Что ты… Я не сержусь. Я… Я ее боюсь, Влад.

– Ну прекрати! Ничего плохого она тебе не сделает, да и чего ради? По-моему, она вполне к тебе расположена. Разве хоть чем-то хоть когда-то она тебя обидела? Ведь нет?

– Ладно, не буду с тобой спорить, Влад… Ты иди отдохни немного, пока гости не пришли. Стол я накрыла, все готово… А я пойду, в порядок себя приведу.

Наверное, Владу не понравилось, как она увернулась от его вопросов. Пускай. Было бы хуже, если бы начала ему что-то доказывать… Мол, обидеть не только словами можно, а еще и энергией, которую ты посылаешь человеку. На словах можно и комплимент сказать, а думать и чувствовать в этот момент можно совсем другое… Иногда это «другое» бывает таким сильным, что душа в пятки уходит.

Ну да ладно. Пережить можно. Первое пятнадцатое февраля в ее жизни, что ли? Не первое и не последнее!

Тая отодвинула дверцу платяного шкафа, быстро перебрала руками все платья, раздумывая, какое из них надеть. Может, вот это, бежевое, из плотного шелковистого трикотажа? Оно ужасно дорогое и смотрится достойно… Хотя нет, оно же ее обтянет сильно! Надо что-то свободное поискать и в то же время ни на что не намекающее, ничего не подчеркивающее… О, вот! Прекрасное платье из хлопка, прямое, цвета нежной весенней травы! Оно ей так идет! И Владу это платье нравится! И живот в нем почти не видно… Если не приглядываться, конечно.

Так, с платьем разобралась. Теперь с лицом надо что-то сделать. Беда с этим лицом, никак пигментные пятна спрятать не получается! Да она бы и не прятала, если бы не старалась как-то скрыть свое положение в этот вечер… Ее саму эти пятна ничуть не раздражали. Это ведь временное явление всего лишь. Это знак, что девочка у нее будет. Доченька. Не зря говорят, что девочки мамкину красоту забирают…

Вспомнилось, как она объявила эту новость Владу после результатов ультразвукового обследования. Очень осторожно объявила, думала, он сына с нетерпением ждет… А он так вдруг обрадовался, так бросился ее обнимать-зацеловывать! Сказал, что всегда о дочке мечтал…

Лицо в зеркале расплылось в счастливой улыбке, и пришлось вернуть его в прежнее сосредоточенное состояние – не надо сейчас расслабляться, не надо! Расслабленный своим счастьем человек всегда становится ужасно уязвимым! Наоборот, собраться надо, быть ко всему готовой. Надо вынести на своих плечах этот вечер с достоинством.

О, вот и звонок в дверь уже слышен! Гости пришли! Надо идти встречать…

В прихожей все происходило по давно заведенному порядку. Марго и Влад стояли, обнявшись, Филипп застыл в сторонке, держа в руках шубу жены. Тая подошла к нему, поздоровалась тихо, протянула руку к шкафу:

– Сюда можете шубу повесить, Филипп…

Он молча окинул ее взглядом, и спина у нее будто покрылась мурашками – увидел, не увидел?

Наверное, все увидел. Взгляд у Филиппа довольно цепкий. Тут же вспомнилось, как отчаянно он уговаривал ее «не делать глупостей», чтобы не стать третьим звеном в той роковой цепочке… Боже, как давно это было! Может, он и сам забыл… По крайней мере, виду не подает, просто улыбается приветливо и чуть снисходительно:

– Здравствуйте, Таечка, здравствуйте… Все хорошеете день ото дня? И платье на вас такое сегодня веселое… Просто глаз оторвать невозможно.

Марго тем временем отлепилась от Влада, глянула в ее сторону, бросила равнодушно:

– Привет, Таечка… Молодая хозяюшка…

У Таи вмиг отлегло от сердца – не заметила, слава богу! Ноль реакции выдала! Вон, снова припала к Владу, да так, что кадык дернулся в чувственном экстазе. Еще и слезу пустит сейчас, наверное. Между прочим, это ей, законной жене, полагается ревновать и делать недовольное лицо, а она вместо этого еще и боится чего-то! Ой-ой, Маргоша увидит ее живот, страсти какие! Да пусть увидит, пусть… Отчего ж не увидела-то?

Но тут же выяснилось, что все Маргоша увидела. Потому что проговорила тихо:

– Я так рада, так рада за тебя, Владушка… Наконец-то ты станешь отцом! Твое счастье – это и мое счастье, ты же знаешь…

Влад улыбнулся благодарно, кинул короткий взгляд в сторону Таи – слышишь, мол, что Маргоша сейчас говорит? А ты боялась, глупая…

А у нее и впрямь отлегло от сердца – и зачем себя так напугала? Мало ли что там Филипп когда-то сказал… Он вообще человек со странностями, пусть с этими странностями и живет дальше, это его дело.

Потом сели за стол, и все пошло, как обычно. Влад и Маргоша поднялись со стульев, держа на весу свои рюмки. Первым начал Влад, произнес те же самые слова, слово в слово:

– Мы живы, Маргоша…

– Да, Владушка, мы с тобой живы… – тут же подхватила Марго.

– Спасибо тебе за жизнь… – тихо продолжил Влад.

– И тебе спасибо за жизнь, – эхом повторила Маргоша.