В тиши полночной иволга запоет (СИ)

- Нет, - внезапно мужчина ощущает, как сильно не хочет забывать. Как сильно желает всегда иметь возможность представить себя рядом с Беллой, - это будет невыносимо.

На его глаза наворачиваются слёзы.

- Я так не хочу. Не надо, Белла. Пожалуйста.

Открытая просьба, почти мольба, обескураживает Изабеллу. Ей казалось, мужчине более-менее удалось прийти в себя. По крайней мере, во время её болезни…

А может, тоже игра? Как сегодня, с милой, доброй маской. Красивой, расслабленной, уверенной?

- Это отвратительно, - он морщится, наклоняясь и упираясь лбом в кроватные простыни, - просто отвратительно. Невозможно. Мне нужно тебя помнить. Мне нужно…

Его дыхание окончательно сбивается. Губы сжимаются в тонкую полоску.

Белла, боясь расстроить мужчину ещё больше, осторожно, с некоторой робостью, прикасается к бронзовым волосам. Проводит по ним дважды.

Спина Эдварда вздрагивает, а рука, которую держит девушка, сжимается в кулак. До белизны.

- Если ты не хочешь, не забывай, - Белла прикасается к мужчине еще ощутимее, - хочешь, я буду звонить тебе? Я могу звонить. Или писать. Что угодно, Эдвард. Если хочешь.

Девушка говорит, убеждая скорее себя, чем Каллена. И при этом не заостряет внимание на том, как будет писать и звонить, если Джаспер почти всегда дома. Как сама будет выдерживать тот напор, что создадут постоянные “напоминания” для Эдварда. Есть вполне очевидная вероятность самой не выдержать.

- Вернись ко мне… - сдается мужчина. Отпускает себя целиком и полностью, не опасаясь последствий. Вспоминает про телеэкраны, про фильмы, где расставались из-за лишней гордости, про книги. Оставляет за спиной всё. Молит о том, в чем отчаянно нуждается.

- Эдвард, ты этого не хочешь.

- Вернись, - он судорожно вздыхает, накрывая её ладони своей, - прошу тебя, пожалуйста. Это невыносимо.

- Ты вскоре пожалеешь, - слёзы появляются на щеках словно по волшебству, за мгновенье.

Подобные слова немного отрезвляют Каллена. Возвращают какую-то часть самоконтроля.

- Может быть, - неслышно шепчет он. Кивает.

А затем зажмуривается, отстраняясь.

- Ладно, хватит, - возвращает на лицо ту самую маску, с какой пришел. Фиксируя эмоции так, что и намека на недавние слёзы не видно. Снова улыбается. – Рождество – хороший праздник. Для грусти есть поминки.

Белла смотрит на него с сожалением, но не прерывает взгляда. Вдохновляясь успехом бывшего мужа менять настроение как перчатки, пытается сделать то же самое. Натянуть на сопротивляющиеся губы улыбку. Хоть самую маленькую. Самую робкую. Но на каплю, хоть на каплю естественную.

Эдвард помогает сменить тему, намеренно направляя её в нужное русло.

- У меня есть для вас подарок, принцесса Изабелла, - произносит он, поворачиваясь к цветному пакету у деревянных ножек кресла. Поднимает его с пола.

- Подарок? – мисс Свон хмурится, кусая губы, - Зачем же, ты мне уже всё подарил.

Обводит взглядом печенье и пустые стаканы из-под какао и осторожно улыбается. Искренне.

- Печенье – дело рук Санты, - мужчина окончательно выпутывается из паутины слёз, делая вид, что между его приходом и теперешним моментом ничего не изменилось. Они не говорили ни о чем, что может испортить настроение – А вот это уже от меня.

Он протягивает девушке пакет, дожидаясь, пока та заберет его. Пальчики Изабеллы делают это с некоторым опозданием, чуть подрагивая. Сильнее нужного обвивают золотой шнурок, опуская его на простыни кровати.

И только лишь спустя минуту разглядывания, она вытаскивает содержимое подарочной упаковки - небольшую синюю бархатную коробочку.

- Что это?

- Посмотри, - не давая ответа, кивает на коробочку Эдвард.

Послушно раскрывая её, Белла выуживает из темного мягкого углубления тонкую серебряную цепочку, своими звеньями создающую небольшой браслет. Крохотные фигурки, разместившиеся на ней в пяти разных местах, удивляют.

- Очень красивый… - восхищённо шепчет девушка, поворачивая украшение в сторону, дабы лучше рассмотреть, - спасибо.

- Он хранит пять твоих секретов, - негромко сообщает мужчина, аккуратно приподнимая пальцем первую фигурку. – Ты хотела жить на море.

- Хотела… - Белла зачаровано смотрит на маленькую ракушку, поражаясь тому, что Каллен до сих пор об этом помнит.

- Твои любимые цветы – розы, - Эдвард следует дальше по цепочке, останавливаясь возле серебряного цветка, в названии которого нельзя ошибиться.

Мисс Свон тихо выдыхает, кивая.

- Наверху, в Эйфелевой башне подают самых лучших в Париже улиток, - Каллен усмехается, притрагиваясь к башенке и вспоминая, в какой восторг привело Беллу это сливочно-чесночное блюдо. Первая неделя после брака. День четвертый. Пятница.

- И «Цезарь» тоже, - вставляет она, заставляя бывшего мужа усмехнуться.

- Конечно же. В этом плане тот ресторан вообще вне конкуренции.

Эдвард не может и не хочет скрывать всю приятность того, что мисс Свон помнит о его предпочтениях. И уж тем более о чудном французском салате…