В тисках голода. Блокада Ленинграда в документах германских спецслужб, НКВД и письмах ленинградцев

Центральный аппарат СД определял основные направления деятельности своих подразделений на оккупированной территории СССР. Инструктивные письма о составлении сводок показывают спектр интересов немецкой полиции безопасности на всем протяжении войны и, естественно, тематическую заданность материалов, составлявшихся айнзатцгруппами. Однако никакого цензурирования составленных сотрудниками СД документов не проводилось — продвигаясь «снизу вверх», они лишь «обрастали» новыми примерами и обобщениями и с визой начальника той или иной айнзатцгруппы поступали в Главное Управление имперской безопасности.

Первые сообщения о положении в Ленинграде попали в сводки на имя начальника немецкой службы безопасности только в середине октября 1941 г., т.е. значительно позже того момента, когда возникли объективные условия для развития недовольства властью в широких слоях населения Ленинграда. Следует отметить, что еще 9 августа 1941 г. четыре советских офицера-перебежчика из 16-й дивизии сообщили немцам, что им необходимо предпринять постараться поднять рабочих Ленинграда на восстание. К первой декаде октября 1941 г. относилась инструкция о подготовке агентов для разведывательной работы в Ленинграде. В ней, в частности, указывалось на необходимость соблюдения ряда требований «при внедрении агентов в Петербург».[73]

Военная разведка была более оперативна, чем СД, начав снабжать командование группы армий «Север» детальной информацией о положении в Ленинграде еще в середине сентября. С этого времени стали регулярно готовиться специальные сводки, направлявшиеся также и верховному командованию вермахта (ОКВ). По свидетельству одного из сотрудников немецкой военной разведки, сводки о положении в Ленинграде также не подлежали какому-либо цензурированию. Однако прогнозы о способности СССР обороняться и наращивать выпуск вооружений, составленные на основании допросов военнопленных, содержавшихся в зоне действий группы армий «Север», казались в Берлине фантастическими, а их составители подвергали себя угрозе быть обвиненными в «желании деморализовать военное командование». Некоторые младшие офицеры, высказывавшие в своих сводках пессимистические прогнозы, например, о росте партизанского движения в тылу группы армий «Север», попадали в немилость начальства и откомандировывались.[74]

Как явствует из документов германских спецслужб, немцы уделяли огромное внимание военному потенциалу Ленинграда, деятельности ленинградских предприятий и с удивлением для себя обнаруживали все новые и новые данные как о количественных, так и о качественных параметрах вооружений, производимых в городе на Неве. Показания военнопленных и перебежчиков подкреплялись наличием сверхсовременных видов оружия на фронте, во что трудно было поверить, имея в виду условия, в которых находился Ленинград. После захвата под Ленинградом 12 сентября 1941 г. «катюши» технический отдел абвера поставил задачу собрать максимум возможной информации об этой системе залпового огня и с этой целью был издан специальный приказ, направленный на выявление в среде военнопленных всех, кто имел какое-либо отношение к разработке и производству «катюш».

Анализ немецких документов показывает, что СД и военная разведка взаимодействовали друг с другом. Айнзатцгруппа А неоднократно подчеркивала, что она тесно взаимодействует с военным командованием командование 16-й и 18-й армий, а также корпусов, которое проявляло большой интерес к информации о Ленинграде, полученной СД (сводки от 7 ноября, 21 ноября и 1 декабря 1941 г., 2 января 1942 г.). Шталекер информировал Берлин о том, что отдел 1с группы армий «Север» три четверти информации о Ленинграде получил из сводок айнзатцгруппы А.[75] Действительно, военная разведка нередко в своих отчетах использовала данные, добытые органами СД. Однако взаимодействие, о котором писала служба безопасности, имело во многом односторонний характер. Сама СД от военной разведки не получала практически ничего. Этот приводило к наличию существенных лакун в представлении СД о ситуации на Ленинградском фронте, особенно в таких вопросах, как персональный и качественный состав военно-политического руководства фронта. Анализ немецких документов показывает, что в то время как военная разведка в середине октября 1941 г. располагала детальными данными о командном составе Красной Армии, находящейся в полосе действий группы армий «Север» вплоть до уровня полка[76], СД испытывала трудности с определением того, кто осуществляет политическое руководство и контроль в блокированном Ленинграде.

Трофейные советские документы, допросы военнопленных и перебежчиков не оставляли сомнений в том, что капитуляции Ленинграда ждать бесполезно. Власть в городе прочно находилась в руках командования Ленфронта и органов государственной безопасности.