В тисках провокации. Операция «Трест» и русская зарубежная печать

По словам Оперпута, некоторые из вовлеченных в легенду людей откровенно заявляли Гепеу, что их взгляды совершенно не коммунистические, а, наоборот, националистические, что в социализм они не верят, что социализм рухнет, но Гепеу этим совершенно не стеснялось — наоборот, это его даже устраивало. Действительно, только люди по существу, по натуре своей, близкие к тем, кого они должны были предавать, могли свободно проникать в родственные по духу круги. При помощи этих «сохранивших свою психологию» людей Гепеу держало, так сказать, «на цепочке» активную часть эмиграции, зная о ее планах и имея во всякую минуту возможность таковые остановить, если бы они развернулись в нечто угрожающее. Опасным же для себя Гепеу почитает, главным образом, террор.

В последнее время, то есть во второй половине 1926 года, Оперпут получил от Гепеу приказание «заняться» террористическими актами. <…> По его словам, он почувствовал, что его не сегодня-завтра apecтуют. Арест же при таких обстоятельствах он рассматривал как смерть. Он решил бежать из России, что и выполнил 10 апреля сего года. Убежав, он, по его словам, решил стать целиком на Белую сторону и разоблачить все, что ему известно о деятельности Гепеу.

* * *

Таковы вкратце заявления Оперпута. Насколько можно ему верить?

Позволительно сделать несколько предположений:

1) Оперпут все просто врет: никогда он в Гепеу не был. Предположение это маловероятно, ибо какой смысл человеку бесцельно возводить на себя такое обвинение.

2) Оперпут не только был в Гепеу, но и пребывает в его лоне и сейчас. Предположение — тоже малодопустимое. Ибо если бы Оперпут сейчас действовал по указаниям Гепеу, то какой смысл был бы ему разоблачать «легенду», которая, по-видимому, очень хорошо исполняла свое назначение — обманывать эмиграцию.

3) Оперпут был и есть в Гепеу, но «Легенды», о которой он рассказывает, никогда никакой не было. Была, наоборот, честная организация «контрабандистов», такая, как я ее описал в своей книжке. Предположение возможное, но не меняет сути дела. Как бы ни были персонально честны и безупречны те или иные контрабандисты, но и вся организация не могла быть тем, чем она мне представилась, раз в ней сидел Оперпут. А что он в ней принимал деятельное участие, в этом не может быть сомнения, ибо его я видел в среде «контрабандистов» в качестве одного из руководителей. Если даже предположить, что из среды «контрабандистов» в Гепеу служил один только Оперпут, то этого было достаточно, чтобы Гепеу сей организацией руководило сообразно своим планам. Конечно, Геписты — только люди, хотя и ловкие, и «легенда» могла бы при известных обстоятельствах их сбросить, как сбрасывает коварный конь зазевавшегося всадника, но это вопрос другого порядка. Во всяком случае, пока что этого не случилось.

4) Оперпут был и продолжает быть в Гепеу. «Контрабандисты», наоборот, были и есть честные, настоящие. Но, скажем, в Апреле сего года Гепеу приказало Оперпуту: симулировать побег за границу, там объявить, что он служил в Гепеу с 1921 года, равно как и другие «контрабандисты», и таким образом скомпрометировать последних в глазах эмиграции, атакже скомпрометировать тех, кто с ними, контрабандистами, имел дело. Скомпрометировать хотя бы с точки зрения «проницательности», если не больше.

План коварный, что и говорить. Но все же поверить в это предположение трудно, ибо, «разоблачая» контрабандистов, Гепеу собственными руками закрывает те капканы, в которые оно имело возможность ловить нашего брата. Только очень серьезные причины могли его к такому рискованному шагу побудить.

* * *