В Токио шёл дождь (СИ)

Эх, фанаты, знали бы вы, какую бездну воспоминаний пробудили своим бездумным неуемным любопытством! И как много мог бы рассказать вам Мао, если бы вдруг окончательно свихнулся и слетел с катушек, решив сделать достоянием общественности то сокровенное и глубоко личное, что знали и трепетно хранили в душе только они двое…

…Их первый поцелуй… на камеру, в толпе людей… Мао дрожал все утро, не зная, что почувствует в этот момент, сможет ли сыграть сцену так, как велит Коджи-сан. Боялся взглянуть на Дайске, пылая под слоем грима неудержимым жаром смущения.

-Расслабься, Мао… - рука на шее… и пальцы Дая гладят щеку… «Ах, как приятно… но почему же, он ведь парень?» - мелькает мысль и ускользает. – Я постараюсь, я обещаю. Не зажимайся, тебе не будет слишком противно…

Губы Дая тронули его губы, чуть помедлили, словно пробуя их на вкус, нежно раздвинули и захватили сильнее. Мао застыл, ошеломленный неожиданным, сводящим с ума наслаждением, несколько раз хлопнул длинными ресницами, и закрыл глаза…. Миг обернулся вечностью, а Коджи-сан куда-то делся, забыв крикнуть спасительное: «Стоп! Снято, парни!»

-Ты как, нормально? – чуть влажные губы уже свободны, а сердце никак не возвращается на место, потому что Дай смотрит в глаза, так близко и заботливо, улыбаясь чуть смущенной неуверенной улыбкой. – В порядке, Мао?.. Прости, я правда, как мог, старался, чтобы не давить на тебя и сделать все возможно мягче…

«А если бы ты целовал по-настоящему??? я бы свихнулся, точно...»

Бессонные ночи сказались на Кеске незамедлительно, лицо побледнело и осунулось, над скулами залегли отчетливые синеватые тени.

-Плохо спишь, зайчик? – накладывая дополнительный слой грима, беспокоилась стилистка. – По мамочке скучаешь? Надо доложить Миуре-сану, чтоб не пускал вас, шелопаев, по но ночным клубам шкодничать! Спектакль отыграли – и в коечку! Смотри-ка, похудел как, кожа да кости остались!

***

До окончания спектаклей в Саппоро оставалось два дня, когда в номере Мао неожиданно появился Тайки Найто.

-Буду с тобой жить, не возражаешь? – весело объявил он, бросая сумку на кровать Аки. – У Мичи-куна мать в больнице, пришлось подменить.

-Вот как! А он не говорил ничего. Веселый был.

-Да он и сам не знал, похоже. Сердечный приступ. Врачи сказали, жизнь вне опасности, но дома сестра и брат. Аки должен присмотреть за младшими.

-Понятно, - собственные беды вдруг показались Мао мелкими, на фоне серьезных болезней и забот других людей. – Располагайся, Най-чан, будь как дома.

В первый же вечер Тайки, на правах гостя, потащил Мао в город. Попросил показать местные достопримечательности и сводить в какой-нибудь бар поесть маримо, знаменитых водорослей, растущих в Японии в единственном месте, - в озере Акан на Хоккайдо.

Найто выпил не слишком много, но неожиданно захмелел, так что Мао пришлось тащить его, сначала до такси, потом в номер. В машине парень тесно привалился к Кеске, обняв за талию, уютно устроил у него на плече рыжую голову, и Кеске неожиданно для себя испытал острое, почти брезгливое чувство неприятия. Словно заразился от своего «Такуми» странной болезнью под названием «человекофобия», излечить которую мог единственный человек в этом мире…

То же повторилось и в лифте, когда нетвердо стоящий на ногах Тайки основательно прижал Кеске к стене, ткнувшись носом куда-то в шею. Мао запаниковал, стараясь немедленно избавиться от раздражающей близости чужого тела, но отпихнуть куда большего по весу парня оказалось непросто. Основательно повозившись, он выбрался, наконец, на волю, успев почувствовать внизу живота гостя нечто твердое.

«Почему у него эрекция? – удивился Мао. – От выпивки? Или девочку где углядел? Но мы же не пятнадцатилетние юнцы, чтобы до такой степени не контролировать свое тело?»

В номере Мао снял с Найто пальто и уложил в постель. Помедлив, стащил обувь и пиджак, развязал галстук, прикрыл одеялом. Прислушался к ощущения – «человекофобия» не проходила, и касаться парня было неприятно. Невольно вспомнил, как он любил раздевать Дая… дрожали руки и замирало сердце – от сладкого предвкушения нежных прикосновений к любимому телу, сводящих с ума поцелуев, ответных ласк, прокладывающих упоительный путь к вершинам безумного чувственного экстаза…

О, нет, не надо! Сейчас и сам утратит контроль над своими реакциями!

Рука Найто неожиданно схватила его за запястье. – Прости меня, прости, Хамао-кун!

-За что? – освобождаясь от захвата, удивился Мао. – Ты пьян, Най-чан, спи.

-За все… я не со зла, я, правда… просто…. Давно тебя…

-Спи, Найто. Ты устал в дороги, надо отдохнуть. Душ примешь завтра.

…Тайки Найто не храпел, совсем. В спальне стояла тишина, не нарушаемая ни единым звуком, но Мао по-прежнему не мог уснуть, раздираемый тоской и отчаянием.

«Человекофобия»? смешно, но вдруг она и правда существует???

Глава 6

Дни слились в одну длинную однотонную вереницу будней. Дай чувствовал себя железным механизмом, роботом, которого утром включали, и он покорно двигался, выполняя заложенную в него программу, - без эмоций, без мыслей, без ощущений…