В толще воды

– Мы не можем называть его плодом. Это звучит не по-человечески.

Они помолчали.

Близнецы открыли дверь, ведущую к мосткам, и выбежали на улицу.

– Не знаю, насколько уместно говорить, что мы должны называть что-то так или иначе, – сказала Молли. – Я не знаю, что такое мы.

– Я тоже, – признался Бергер. – Но домик мой. И твой, если захочешь.

Она медленно покачала головой, а потом кивнула в сторону мостков, где близнецы нашли несколько крупных камней и теперь бросали их на замерзающую водную гладь.

– А как твоя семья? – спросила она.

– Они так и живут у меня, – ответил Бергер. – Я сплю на диване. Ничего еще не решено.

– Между вами с Фрейей тоже?

– В особенности, – кивнул Бергер. – Там и решать нечего. Потому что ничего не осталось. Она пытается понять саму себя. Если ей не понадобится защита идентичности, оформим совместную опеку. В противном случае все будет сложнее.

– Ты можешь их потерять?

– Сейчас вся опека на ней. Если ей сделают защиту идентичности, они попадут в какой-нибудь маленький шведский городок, и я никогда не узнаю, в какой. Тогда я их действительно потеряю.

Он закрыл глаза. Потом встряхнулся и сказал:

– А вот Ди завела себе аккаунт в «Инстаграме». На всех фото – пляж, море, купание. На последнем снимке она ныряет с самого высокого утеса в Нерье. Раз выкладывает фотографии, значит, по крайней мере, жива.

– Кто же ее сфотографировал? – спросила с улыбкой Блум.

– На этот вопрос она отвечать отказывается, – сказал Бергер. – Снято с балкона гостиницы. То есть она отдала свой телефон человеку, который находился на приличном расстоянии и который мог просто сбежать с ним. Интересно, кому можно так безоговорочно доверять?

– Совсем не обязательно, что все было именно так, – возразила Блум. – Кто-то мог сфотографировать ее и переслать снимки.

– Ты рассуждаешь как настоящий детектив, – заметил Бергер. – Это хорошо. Для будущего.

– Ты действительно считаешь, что мы можем отремонтировать домик и открыть частное детективное агентство?

– Да. Только при одном условии.

– Каком?

– Что мы будем доверять друг другу.

Она ничего не ответила. Бергер внимательно смотрел на нее.

– Между нами было много недоверия и подозрений, – сказал он наконец. – Я до сих пор не знаю, могу ли тебе верить до конца. У меня осталось много вопросов.

Она продолжала молчать. При этом помрачнела.

– У тебя остались от меня секреты, Молли? Например, у СЭПО ведь нет такой должности, как «администратор вертолетного транспорта», или как там ты его назвала? Как ты нашла меня на крошечном островке недалеко от Ландсорта?

Она сидела молча. Смотрела в пустоту. Перед глазами стояли два церковных зала.

– Кто-то нас спас, – продолжал Бергер. – Близнецы уже сидели в резиновой лодке, Фрейя туда как раз забиралась. Нас спас какой-то высокий и худой бледный мужчина. А потом, стоя на берегу, там, на острове Эйя, отдал нам честь. О нем в твоих отчетах не упоминается. Но ты ведь должна была его видеть.

Молли скорчила гримасу.

– Да, на острове были друзья, – ответила она уклончиво.

– Друзья! – воскликнул Бергер. – Что еще за друзья?

– На Ландсорте сохранилось несколько старых артиллерийских пушек. Под ними – подземные помещения. Там они и прятались. Как раз там и собирался укрыться Август Стен, чтобы похитить твоих детей.

– Но откуда эти друзья?

– Из Европы, – ответила Блум со слабой улыбкой.

Бергер вытаращился на нее с нескрываемым изумлением.

– Значит, эти «друзья» заранее знали об аукционе, потому что…

– …потому что я им рассказала, да.

Бергер чувствовал, что ему не хватает слов. Что весь его словарный запас исчерпан.

А Блум продолжала:

– До них дошла информация о том, что в СЭПО не один крот, а целых два. Я похитила Августа Стена, потому что он и был вторым – кротом, охотящимся на крота. Они знали про Стена, но не про Карстена; когда я очнулась, я не знала о предательстве Карстена, иначе не стала бы обращаться к нему за пистолетом. Нашим друзьям было необходимо добраться до информации, которой владел Али Пачачи. О Жане Бабино, об аукционе. Чтобы прибыть туда вовремя, не допустить проведения аукциона, остановить массовую продажу оружия, добраться до склада боеприпасов и задержать представителей сразу нескольких криминальных организаций. Хотя о том, что всей деятельностью заправляет Нильс Гундерсен, никто не знал.

– Но тебе необязательно было убивать отца.

– Он не был моим отцом, – возразила Блум, глядя на близнецов.

Те веселились на полную катушку.

– Ну, приемного отца. Тебе незачем было убивать его.

– Было за что, – ответила Блум. – Он виновен в государственной измене.

– Это, черт возьми, не причина! – вскричал Бергер. – У нас в стране смертная казнь запрещена.

Молли Блум вздохнула. Потом произнесла: