В тот день…

Песни и сейчас можно петь. Но не будут. Ведь еще и месяц не сменился с момента гибели Дольмы. Да и как-то не поется, когда этот сыч Озар все время рядом крутится, высматривает что-то, выспрашивает и вынюхивает.

Радко вспомнил, как Озар задержал его после трапезы, задал все те же вопросы, что и другим задавал. Где был в тот день во время обряда? Что видел? Да что он, Радко, видел? Что надо, то и видел. Но сычу Озару просто объяснил, что все время подле брата находился, добавив, что за Жуягой не смотрел. Больно надо Колояровичу на плешивого холопа пялиться!

Сверху на двор упал сноп света. Это из Мирининой одрины, можно и тень ее рассмотреть. Вот постояла, отошла. А свечи палит, как в церкви на праздник. Любит древлянка себя богатством мужа побаловать. Она вообще много чего любит…

А другая древлянка Яра опять прошла мимо, на этот раз с Медведко. Стоят теперь у конюшни, разговаривают. Для Медведко ходить за лошадьми все же повышение по службе. Медведко – огромный, лохматый, чисто медведь. Яра же тоненькая, маленькая, кажется особо хрупкой рядом с ним.

Но через миг эта хрупкая дала отпор появившемуся у ворот Моисею. Раньше хазарина все побаивались, но это раньше, когда он всегда за плечом Дольмы стоял и мог выполнить по его указу все, что купец пожелает. Но после гибели Долемила Моисей заметно присмирел. Старался быть услужливым и неприметным, чтобы не прогнали. Даже успел к Вышебору пристроиться. И сейчас явно хотел пронести для старшего Колояровича кувшин вина – видно, калека, не получив хмельного от ключницы, отправил хазарина за пойлом в город. Ну и что с того? Хотя пьяный Вышебор всей усадьбе морока. Так что не зря Яра гневается на Моисея, вон как напирает, ругается. Совсем хозяйкой себя тут почувствовала.

На помощь Яре пришел Озар. Этот тоже чувствует себя тут не последним человеком, уверенности волхву не занимать. А вот суровый Моисей явно побаивается его, сразу отдал кувшин, а сам проскочил мимо тенью. На ступеньках крыльца задел полой накидки Радко, но даже не извинился, побежал дальше. Ну вот, скоро и рык Вышебора раздался. Ничего, поорет старшой да спать уляжется.

Яра же поблагодарила волхва за поддержку и пошла с отнятым кувшином за терем. Озар же остался стоять у калитки. Дожидался своего охранника, что ли? И Радко не ошибся. Вскоре и правда появился дружинник, сели они оба у ворот на лавке, беседуют. Ну чисто приятели добрые. Обаял служивого волхв, тот слушает его во всем, в глаза заглядывает.

Из-за терема вновь появилась Яра, стала подниматься на крыльцо. Радко немного подвинулся, но она, проходя мимо, все же похлопала ласково по плечу парня. Она всегда была с ним ласкова. Еще с тех пор, как приехала из лесов древлянских и жалела его, подростка, нелюбимого в доме.

Радко вспомнил, что ему пятнадцать зим минуло, когда Дольма привез в дом новую жену-раскрасавицу и ее белобрысую прислужницу. А незадолго до этого прежняя купчиха Збудислава упала с лестницы и сломала шею. Радко помнил, как тогда сокрушался по ней. Ведь именно он нашел Збудиславу под лестницей со странно вывернутой шеей. Жалко ее так стало. Збудислава была тихая, добрая, слова никому поперек сказать не смела. Потому и слуги при ней совсем разболтались, работали, лишь когда сами того хотели. Другое дело при Мирине. Вернее, при Яре. Яра, которой тогда уже за двадцать зим перевалило, сперва все при Мирине состояла, прислуживала, но постепенно взяла все хозяйство на себя. Дольма тем был только доволен. Вот и отдал ей ключи от всех сундуков и ларей, заявив дворне, что всякий, кто новую ключницу не послушает, будет наказан строго. И постепенно люди привыкли к ее порядкам. Правда, пару сенных девок, какие ее не устроили, все же пришлось услать со двора, новых взяли. Голица же с Ярой поладила сразу, довольна была, что у них теперь такая хозяйка толковая. Но еще больше Голица привязалась к Мирине, можно сказать, души в ней не чаяла. А вот братья Дольмы, Вышебор и Радко, долго привыкали к этой новой купчихе-красавице. Дольма вскоре после свадьбы вынужден был уехать по торговым делам, и Мирина тогда даже плакала, просила не оставлять ее среди непривычных ей людей. Но когда муж уехал, очень быстро вошла во вкус городской жизни. Яра понемногу брала на себя дела управления домом, а Мирина, которую Дольма богато одарил, что ни день наряды меняла, гуляла по шумному Киеву в сопровождении хмурого стража Моисея. Вышебор ворчал на нее, но она ему не перечила, да и особо не донимала. Он же был доволен, что в хозяйстве такой лад, у самого все чистое, еда вкусная, заботой он окружен. Только это была заслуга Яры, а не любившей праздно проводить время Мирины.