В тот день…

Яра тоже хотела уйти, но Озар ее удержал.

– Погоди еще, древлянка. Что ты на это скажешь?

И он протянул ей свою находку из конюшни.

Златига с любопытством заглянул через его плечо. Ну, нитка. Ну, синяя. Что с того? Правда, учитывая, где ее подобрал Озар…

Яра тоже смотрела на нитку, но, похоже, соображала быстрее дружинника.

– Это крашено корой дуба и ржавым железом. Наверное, и цветы черники добавляли для оттенка. Синий цвет дорогой, много добавок в краску требуется. Но не это главное.

Она подняла на волхва свои прозрачные глаза серо-голубого оттенка. В лице ни кровинки. Но она и была бледной: кажется, ни работа на солнце, ни ветер не могли обжечь ее кожу, на диво ровную и белую. От этого ее лицо казалось холодноватым и неподвижным. Однако грудь женщины бурно вздымалась.

– Ведь неспроста ты мне эту нитку показываешь, волхв. Где нашел? Неужто у тела Жуяги?

– Раз такая разумница, то и подскажи, кто мог на конюшне зацепиться?

– Я могла, – спокойно отозвалась Яра. – Как увидела тело, то в испуге прижалась к загородке у стойла. Видишь, в синем хожу, – провела она рукой по бедру, обтянутому синей тканью. В этом жесте не было ничего соблазнительного, просто коснулась. Да и не выглядела она соблазнительницей – худышка, бедра неширокие, грудь едва обозначена.

А тут еще и Златига из-за плеча бросил:

– И узвар она нам приносила.

Озар поднял руку, отстраняя дружинника. Голос его звучал спокойно:

– Радко тоже в синей рубахе хаживает. А он не в доме почивал этой ночью.

– Да. Однако не мог он проходить через сени, где вы спали. Зачем бы тогда ему вас усыплять?

– Ну, мало ли. Чтобы надежнее.

– Но гроза грохотала, любой мог проснуться и в окно выглянуть. Некоторые окна в сторону конюшни выходят.

При последних словах какая-то тень прошла по неподвижному лицу ключницы. Волхв это заметил.

– Ну? – склонился к Яре. – Говори, о чем подумала?

Она сказала другое:

– У Моисея отвороты кафтана синим обшиты. А еще тесьма синяя на рубахе у Леща. Однако ему-то что до Жуяги? Да и спал Лещ с Голицей в истобке прошлой ночью, не выходил никуда. Бивой там же расположился.

– И эти двое – родня поварихи Голицы. Она ведь узвар готовила?

Опять Яра о чем-то своем думала, смотрела в сторону.

– Не знаю, где Моисей спал. Должен был почивать у двери Вышебора на полавке у стены, но, когда я утром шла будить Тихона, его на месте не было.

Озара это будто и не заинтересовало.

– А Радко? Сеновал-то в стороне от дома стоит, причем неподалеку от конюшен.

Откуда-то сверху раздался зычный голос Вышебора. Звал Яру. И она словно бы хотела поскорее уйти, но все же сказала:

– Ты уже разговаривал с Тихоном, Озар? Говорю же, видел он кого-то. А окошко в его повалуше как раз на двор перед конюшней выходит.

Озар с интересом уставился на нее:

– Как я мог переговорить с ним, если с самого утра мальчишки во дворе нет? Сама же ты и услала Тихона.

Яра замялась, опустила ресницы. Они у нее были золотистые, темнее светлых бровей и красиво загнутые.

– Да, я услала. Коров он погнал на луга, но должен был уже вернуться. Хотя особых дел ему не поручала, так что мог пойти Тихон по Киеву погулять.

И вдруг неожиданно взяла из рук Озара синюю нитку. Поглядела и улыбнулась:

– Сухая, видишь? А ночью лило. Она бы могла и не высохнуть.

И стала оглядывать себя. Пока не заметила зацепку на бедре. Повторила:

– Моя это нитка. Думаешь, я причастна? Но повторюсь: когда тело Жуяги увидела, отступила и налетела на загородку. Так что не морочь себе этим голову, волхв.

И поспешила в дом на зов Вышебора.

– Она как будто и не боится ничего, – заметил Златига. – А ведь сразу поняла, что неспроста ты о нитке спрашивал.

Озар открыл ладонь, уронив свою находку.

– Она умная. Быстро сообразила. И нитка эта, похоже, и впрямь ее. Какая баба не зацепится, когда шарахнется, найдя мертвеца. Но заметила верно – нитка сухая. Яра сразу этим с себя подозрение сняла. Да и могла ли она так огреть мужика по голове, чтобы враз свалить? И он при этом даже заорать не успел.

– Однако тот, кто сгубил Жуягу, был ему знаком, – отметил дружинник. – Ну посуди сам, Озар, удар ему прямо по темени пришелся. Значит, холоп смотрел на подошедшего и не ожидал нападения. От бабы и подавно. А что баба с булавой к нему явится, вообще, видать, не думал. Но скажу, что умелая да ловкая вполне могла бы свалить плешивого Жуягу. Я вон как-то Светланке показывал, как булавой бить, – так у нее получалось.

Озар отметил, что Златига рвется ему в помощники, интересно это служивому. Но пока что рано им выводы делать. Поэтому волхв так ничего ему и не сказал, просто смотрел то на плахи, какими двор мощен был, то на раскрытые по дневной поре ворота. Было видно, как мимо двора какие-то люди проходили, кто-то заглядывал, – весть про убитого холопа не скроешь. К тому же он заметил, как Будька выбегала за ворота, а эта чернавка уж точно весть разнесет. И что люди скажут? Только-только Дольму отпели, как уже один из его челяди тоже помер странно. И уж лучше всех заверить, что с Жуягой просто несчастье случилось. Ну, мало ли как… Вон конь испуганный затоптал. Бывает.