В третью стражу

— Согласен! — Теперь бумажкой завладел Федорчук и быстро написал на ней еще две строчки.

— А это еще зачем? — Удивился Ицкович.

— А если что-нибудь не сложится, и мы застрянем в Европе? Где я буду вас искать?

— О! — Поднял вверх указательный палец Степан. — Мысль правильная. Мой официальный адрес и телефон, — сказал он, делая приписку с края листа. — Запомните?

— Тоже мне бином Ньютона! — Ответил Виктор, а Олег вместо этого сделал свою приписку. — Мои координаты, — сказал он. — Запоминайте.

(6)

Гости ушли. Олег еще раз измельчил пепел от сгоревшего листа бумаги, выбросил мусор, убрал со стола, и, вернувшись к окну в гостиной, задумался. За окном уже было темно. Ночь не ночь, но зимний вечер, да еще и облачность низкая, и ощущение такое, что вот-вот пойдет дождь.

Постояв так с минуту, Олег пожал плечами и, подойдя к буфету, достал из него вторую бутылку. На самом деле, сняв эту квартиру три дня назад, Баст фон Шаунбург купил три бутылки коньяка, шоколад, кофе и сигареты, чтобы иметь все это под рукой на случай серьезного разговора. Теперь вот предусмотрительность фрица и пригодилась: тащиться в кабак, определенно, не хотелось, а между тем Ицковичу было о чем подумать, но если думать, то в комфорте. В этом смысле еврей и немец вполне сходились в своих вкусах. Оба были сибаритами, вот в чем дело.

Ицкович усмехнулся своим мыслям, поставил бутылку на стол и отправился на кухню варить кофе. Ему предстояло обсудить тет-а-тет с самим собой несколько крайне важных вопросов, поскольку главный вопрос он для себя уже решил. Никуда он, разумеется, не поедет. И не сказал он об этом вслух только по одной причине. Пойми Степа и Витя, что он остается, останутся, пожалуй, и они. А вот этого Олег не хотел. Рисковать своей дурной головой, это одно, чужими — совсем другое.

Последняя «фраза» ему понравилась, а тут еще и кофе поспел — совсем хорошо. И он улыбнулся, между делом закуривая и рассеянно глядя на пузырящуюся кофейную гущу. А в ушах — вы будете смеяться, но все так и было — в его ушах звучала уже тревожная мелодия «Прощания славянки»…

Глава 3. Как вас теперь называть

Казалось бы, где Берлин и где Прага? Практически рядом, не так ли? Вроде так. Во всяком случае, Олег точно помнил, что в тот единственный раз, когда ехал на машине из Берлина в Прагу, дорога ему длинной не показалась. Но на этот раз все обстояло иначе. Путешествие на поезде и времени заняло много больше, и погода… В Германии, видите ли, шел холодный дождь, а в Чехословакии светило не по-зимнему яркое солнце. Другой мир, одним словом.

Олег вышел из здания вокзала налегке, оставив саквояж в камере хранения, постоял с минуту на мостовой, вдыхая воздух Праги и размышляя, не пойти ли ему пешком, потом все-таки взял извозчика и приказал ехать на Железну.

— Пан, не впервые в Праге? — на вполне сносном немецком спросил возница.

— Приходилось бывать, — улыбнулся Олег.

Настроение — несмотря ни на что — было замечательное. Кровь в жилах, что называется, играла, и во всем теле ощущалась некая приятная легкость.

«Еще немного и взлечу!» — усмехнулся он мысленно, закуривая сигару, и вдруг поймал себя на том, что поет. Ну не поет, разумеется, а напевает и не в голос — ну, разве что чуть-чуть, под сурдинку — а про себя. Но все-таки …

«Танго, в Париже танго …» — И при чем, спрашивается, здесь танго, и почему Париж, если он сейчас в Праге?

А в Праге было прохладно, но не холодно, и еще — сухо. По-видимому, здесь не только снегопада не было, но даже паршивый дождик давно не выпадал.

— Здесь, — сказал он извозчику, по наитию определив подходящее место. А почему место было подходящее, он и сам бы объяснить затруднился, хотя и чувствовал, что прав. Ощущение чем-то напоминавшее Ицковичу чувство удачи, посетившее его как-то за игровым столом в Атлантик Сити. Идет карта и все. Успевай только делать ставки и забирать выигрыш.

«Джеймса Бонда изображаешь? — спросил он себя, расплатившись и направляясь к небольшому кафе, пристроившемуся между книжным магазином и магазином карт и эстампов. — Или работаешь под Челентано?»

Но факт: кафе располагалось весьма удобно для тех, кто выходил из корпуса, где размещался филологический факультет Карлова университета. А с другой стороны, кто сказал, что Он ходит именно в это кафе? А если даже и ходит, то почему именно сейчас?

Нет ответа. Но Ицкович его и не ожидал, он просто пыхнул сигарой и вошел в кафе, тренькнув колокольчиком над дверью.

«Плевать! — решил он, не позволяя себе даже по сторонам смотреть. — Не догоню, так согреюсь!»

— Кофе, — сказал он чишнику[56], подскочившему к столику, едва Олег успел сесть. — Крепкий кофе. И… — Он хотел попросить коньяка, но потом решил, что начинать посещение Праги с коньяка — моветон. — И, пожалуй, рюмку сливовицы.