В третью стражу

— С какими мужчинами? Их… несколько? — Этот вопрос Сталина не очень заинтересовал, интересовало как далеко простирается осведомлённость военной разведки.

— Актер Морис Шевалье, — отрапортовал Урицкий, на этот раз, заглянув в папку. — И художник Пабло Пикассо.

— Вы… следите за ней? — Сталин чуть нахмурился. Он вспомнил прошлый доклад о просьбе в категорической форме немецкого «друга» не следить за его людьми и тем более не пытаться кого-то вербовать.

— Не совсем. Скорее присматриваем издали. Но это и нетрудно сейчас. Галатея на виду. Так что…

— А это… не помешает ее работе? Я имею в виду… нашу работу…

— Скорее это помешает нам плотно контролировать ситуацию. Крайне сложно иметь дело с известными людьми. Но с другой стороны, сама Галатея, благодаря своему положению в обществе, имеет теперь возможность приблизиться ко многим крупным фигурам европейской политики.

«Это… серьезный козырь. И она… коммунистка…»

— Вы можете… гарантировать… что случайно или по злой воле не всплывет её прошлое?

— В газетах уже были намеки на её бывшие связи с товарищами из французской компартии, но Галатея не стала опровергать этот факт. Списала всё на грехи молодости и свойственное французам бунтарство. В глазах публики она скорее выиграла от этого…

Сталин покачал головой и, уходя от чем-то неприятной для него темы, резко спросил:

— Значит… вы утверждаете… что этот источник — надёжен… и поступающая информация — серьёзна?

— Так точно, товарищ Сталин. Мы полагаем, что это крайне важный источник и его следует поддерживать, усиливая уровень доверия сторон.

— Доверия… Вопрос доверия с этим… бароном… встаёт уже не в первый раз. Чем он ещё… недоволен?

— Катехизис передал с последней эстафетой требование прекратить его открыто разрабатывать, иначе, как он сам пишет: «столь грубые и дилетантские действия с вашей стороны неизбежно вызовут интерес ко мне со стороны гестапо».

«Понимаю… жалуешься на «соседей», товарищ командир корпуса. Так? Хорошо!»

— Но если не вы его разрабатываете… тогда кто? — «Удивился» вслух.

— Мы — нет. У меня есть мнение, что об этом можно спросить товарища Москвина[295]…

— Хорошо. Мы поговорим с товарищем Москвиным,… и с другими товарищами… поговорим тоже. Как учит нас история — доверие очень дорого стоит, и не следует начинать «дружбу» с подозрений!

Сталин не стал продолжать, тем более фильм уже завершился.

— Спасибо, товарищи… нам есть о чем подумать. — Сказал он, прощаясь с военными разведчиками.

«Вышинскому, Пятницкому[296] и Трилиссеру придется умерить… аппетиты. Это не их люди,… пусть куда не надо не суются. Пусть занимаются… своим делом в первую очередь…»

— А… таварища Галатею… паблагадарите… харошее кино…

Из приказа? … от …июня 1936 г.

…

Лейтенанту Ж. Буссе присвоить воинское звание старший лейтенант…

Глава 17. Калейдоскоп

Сказать по правде, Ицковичу нравилась эпоха, в которой волею судьбы он очутился. Для человека не стеснённого в средствах межвоенная Европа оказалась весьма уютным и приятным во всех отношениях местом. Впрочем, «имея деньги», и в каменном веке, наверное, можно совсем неплохо устроиться. Но если без шуток, то Олег вполне уже вжился в это время и в себя, любимого, каким он стал здесь и сейчас. Более того, если по началу он и чувствовал некоторое раздражение, натягивая шёлковые кальсоны или пристегивая носки к носкодержателям, то свыкся с этим на удивление быстро. И теперь уже получал настоящее эстетическое, а порой и эротическое удовольствие, освобождая Кайзерину или Вильду от всех этих женских «штучек», о каких в «своем времени» если и знал, то только понаслышке. Было в этом нечто, было! И то, что он в этом нашёл, не только не мешало, но напротив, добавляло остроты в обыденность «личной жизни». А бикини… Да, бог с ними, с этими кусочками ткани. В конце концов, совсем без них еще лучше.

Но вместе с тем, учитывая особенности их с «коллегами» занятий, отсутствие Интернета, мобильных телефонов и телевидения, мягко говоря, напрягало. Даже чтобы сообщить друзьям, где ты и чем занят, приходилось из кожи вон лезть, изобретая способы и средства. Однако, что можно изобрести, если и изобретать не из чего?