В трёх соснах

Мы снова стали беспечно прогуливаться вдоль каменного забора в парке. Приближалось время сдачи экзаменов, и этот факт сильно влиял на мои и без того расшатавшиеся нервы. И чтобы хоть как-то себя успокоить я стал считать шаги. Это занятие настолько меня захватило, что я теперь знал парк буквально по шагам. На одну сторону парка приходилось примерно 249 шагов. Но когда я считал шаги вдоль забора, где произошло загадочное перемещение собаки в пространстве, выходило каждый раз по-разному. То 199, то вообще 170 шагов, а иногда и 301! Я знал этот парк с детства и всегда представлял, что он имеет правильную квадратную форму. Наверно, чтобы отвлечься, я решил зайти в нашу библиотеку и посмотреть на карте, как выглядит это место. К моему удивлению о парке было известно очень мало. Единственное, что я уловил, так это намёк о таинственном прошлом, в записях некоего Р. Ширяева. Нужно ли говорить, что по утверждению автора, парк находится на месте древнего кладбища. Из-за учёбы, мои студенческие занятия нередко проходят в морге, и я часто сталкиваюсь с мертвецами. Поэтому меня эта информация нисколько не напугала. Но вот, что меня на самом деле за беспокоило, так эта правильная квадратная форма парка на всех городских картах. Всю следующую неделю я думал о странном феномене, и пытался найти рациональное решение загадки. Если парк квадратной формы, то почему одна сторона отличается от остальной своей длины? Наконец я решил посчитать количество шагов снаружи, за каменным забором. Каково было моё изумление, когда я понял, что длина каждой стороны была равна 300 шагам. Эта загадка не давала мне сна, и я ощущал постоянную нервозность.

Нетрудно объяснить, почему мои сны в ту ночь были особенно беспокойными, но то что я смог вспомнить утром меня поистине напугало. На этот раз мне снова снились бестелесные фантомы, они вели меня по древнему туннелю. Стены туннеля фосфоресцировали синим светом и были испещрены загадочными иероглифами. Мы вышли из подземелья и перед нами открылся вид на унылые каменные пустоши, вызывающие у меня ощущение неясного страха. Туманные образы будто бы подталкивали меня вперёд, куда-то в сторону ближайшего холма. Наконец я понял, что тот неясный страх, не сравниться с тем ужасом, который я ощутил, достигнув пологой вершины. Внизу я увидел гигантскую пропасть и нависшую над ней чёрную угловатую башню, словно на картине Карла Блехена "маяк во время шторма". Во все стороны простиралась безжизненная пустошь, погруженная в бездонный хаос вечного сна на фоне мертвенно-серого неба. На вершине башни находился какой-то источник зеленого света, монотонно струившегося во все стороны. Наконец я проснулся в насквозь промокшей рубашке. Вспоминая силуэт этой башни и мёртвой пустоши, меня не покидало ощущение противоестественности увиденного.

Чтобы хоть как-то успокоиться, я вышел на улицу вместе с Тутой, не посмотрев на часы. В парке ещё стоял полумрак и мокрая роса осевшая на высокой траве, мгновенно промочила мои ботинки. Я думал о своём ночном видении, плохо видя направление, в котором шёл. Я споткнулся и упал на землю. Мою ногу поразила тупая боль в области голени. Раздвинув в полумраке мокрую траву, я понял, что споткнулся об останки каменного надгробья. Но почему оно тут находится? В разыгравшимся рассвете я смог осмотреть поверхность надгробья, и у меня перехватило дыхание. Камень был сплошь усеян жуткими иероглифами, точно такими же, что я видел во сне на фосфоресцировавших стенах подземелья! В отчаянье я стоял над камнем, пытаясь найти рациональное объяснение происходящему. Пока я стоял, Тута была рядом и негромко скулила, словно ощущая моё настроение. Осмотревшись, я понял, что нахожусь глубоко в чаще парка и если уйду, то не найду это место снова. Поэтому я решил привязать Туту к ближайшему дереву и вернуться домой за фотоаппаратом. Тута не понимала, что я задумал, поэтому порывалась пойти со мной. Признаюсь, что я не должен был оставлять бедное животное в одиночестве. Я добежал до дома, взял фотоаппарат и вернулся всего за 15 минут. Я издали увидел привязанную Туту, которая бесновалась у дерева. Она стала на меня рычать, но после нескольких окриков, поняла, что это был я. Мне трудно писать о том, что произошло дальше. Там, где только недавно находилось каменное надгробие, я ничего не нашёл. Оно пропало! Отвязав собаку и оставив бесплодные попытки найти пропавшее надгробие, я вернулся домой.