В царствование императора Николая Павловича

— А вот и Вадим с Ольгой возвращаются! — Шумилин прервал лирические размышления художника, возвращая его в суровую реальность, — сейчас и мы с вами отправимся в путь. Ольга привезла одежду, вы переоденетесь, и Вадим отвезет вас к ней. Там вы и будете пока жить. А мне предстоит еще много работы. Думаю, что и вы не будете скучать…

Брюллов покраснел, и потупился. Он, словно неопытный в любви юноша накануне первого свидания, с замиранием сердца ждал того момента, когда они с Ольгой останутся вдвоем. Ждал, и боялся. Уж больно все происходящее было для него необычным и пугающим.

Сама же Ольга, веселая и прекрасная, бежала к нему, размахивая каким-то непонятным предметом, завернутым в блестящую бумагу.

— Карл, — а я тебе мороженное купила! — закричала она. — Все считают, что мороженое сделанное в Петербурге – самое лучшее в России. Ты попробуй – тебе обязательно оно понравится!

А следом за Ольгой улыбаясь шел Вадим с большой сумкой в руке.

— Прошу, господа, — сказал он, передавая сумку отцу, — переодевайтесь. А мы с Ольгой тут постоим, подождем вас…

От Волги до Енисея…

Император уехал, а остальные стали ждать Никифора с одеждой для подполковника Щукина. Ждать им пришлось недолго. Казак привез все необходимое, и уже через четверть часа Олег был готов в путь.

Он с усмешкой посмотрел на свой сюртук, панталоны со штрипками, и цилиндр, и пробормотал себе под нос. — Эх, жаль, что меня сейчас не видят…

Кто именно должен был увидеть его в наряде XIX веке, он уточнять не стал.

Приглашенных в Зимний дворец у Салтыковского подъезда встретил камер-лакей, который проводил их в царские покои. Николай ждал их в своем кабинете на третьем этаже с окнами выходившими на Адмиралтейство. Вдоль стен кабинета стояли полушкафы, на которых лежали книги и портфели. Посредине, вдоль кабинета стояли два огромных письменных стола, третий же стоял поперек комнаты, с приставленным к одной оконечности его пюпитром. Везде царил порядок, каждая вещь лежала на своем месте. В простенке между окнами стояли большие малахитовые часы с таким же циферблатом. Вся без изъятия мягкая мебель – стулья и кресла – были изготовлены из карельской березы, и обита зеленым сафьяном.

Император пригласил всех располагаться вокруг стола.

— Господа, — сказал он, — здесь собрались люди, которые имеют отношение к величайшей тайне нашего времени, и кто желает оказать посильную помощь нашей любимой матушке России. Я заглянул в наше будущее, и ужаснулся. Державу ждут страшные испытания.

Меня мало волнует моя собственная судьба – жизнь самодержца принадлежит Богу и России. Но, перед тем, как я предстану перед Всевышним, я хотел быть уверен в том, что мною сделано все, что было в моих силах, дабы спасти моих подданных от грозящих им бед. Наши друзья из будущего уже помогли нам увидеть ожидающие нас опасности, и мы были бы очень им благодарны, если бы они подсказали – как нам лучше миновать эти угрозы, и что для этого можно и нужно сделать. Вас, Виктор Иванович, и вас, Олег Михайлович, я попрошу говорить мне все, что считаете важным и необходимым. С отсутствующим сейчас здесь Александром Павловичем Шумилиным я уже обсуждал некоторые вопросы дальнейшей судьбы России. Хотелось бы услышать и ваши мысли об этом.

Сергеев и Щукин переглянулись. Они поняли, что император хочет провести что-то вроде военного совета. Конечно, им было о чем ему сказать, но без Шумилина и Антона Воронина все это могло выглядеть не совсем красиво. Хотя, и увиливать от прямо поставленного вопроса тоже было нельзя. На Николая это могло произвести плохое впечатление.

Олег, видимо, вспомнив данные ему инструкции, кивнул, и поднялся с кресла. Ему было немного не по себе. Нет, он никогда не был трусом, но сейчас, готовясь сказать нечто, что может изменить всю дальнейшую историю России, подполковник слегка оробел, и ему пришлось прокашляться, прежде чем его голос обрел привычную уверенность и силу.

— Ваше величество, — начал он, — господа. Я благодарю за добрые слова, сказанные вами про нас, ваших потомков. Действительно, России в нашей истории пришлось пройти через страшные испытания, и понести огромные потери. Многие государства, ненавидящие наш народ и нашу державу, сделают все, чтобы ослабить Россию и подорвать ее могущество.

Я принес с собой несколько папок с документами, в которых подробно рассказывается о тех нехороших делах, которые готовятся против России ее недругами. Так же там есть совершенно секретные сведения о людях, которые готовят эти нехорошие дела, а также о некоторых ваших подданных, государь, которые служат не своему отечеству, а его противникам.

Но, прежде чем начать реализацию нашей информации, следовало бы определиться с целями, которые мы ставим. Как с ближними, так и дальними. А они, как я полагаю, следующие.