В царствование императора Николая Павловича

Дело дошло до того, что русским детям было запрещено учиться на родном языке. А в самом Великом княжестве торжественно открывались памятники, прославляющие победы финнов и шведов над русскими войсками…

— Не может такого быть! — воскликнул изумленный и шокированный всем услышанным Николай. — Это кто же им такое позволил?!

— К сожалению, это – правда, ваше величество, — сказал Шумилин, — именно так все и было. Кстати, нечто подобное происходит, к сожалению, и в нашем времени. Обитатели бывших Прибалтийских губерний превратили русских людей в лиц второго сорта, и так же как финны, лишили их всех прав.

— Ну и чем все это кончилось? — голос императора был хриплым от злости, и Шумилину подумалось, что в самое ближайшее время «самостийность» Великого княжества Финляндского будет сильно урезана.

— А кончилось все это, ваше величество, весьма печально, — сказал Александр. — После свержения самодержавия в Росси в 1917 году финские националисты учинили резню русских людей в Финляндии, после чего провозгласили независимость. Ну а потом, Советской России – государству, пришедшему на смену Российской империи, пришлось дважды воевать с Финляндией. Кончилось все тем, что силою оружия Россия вернула себе Выборгскую губернию, которую ваш брат так неосмотрительно подарил Великому княжеству Финляндскому. Правда, все это стоило русскому народу немалой крови.

— Да, Александр Павлович, — озабоченно сказал император, — теперь я вижу, что не все люди могут ответить на добро добром. Надо не откладывая это дело в долгий ящик, заняться превращением Царства Польского и Великого княжества Финляндского в обычные губернии, на территории которых будут действовать законы Российской империи, а никто из живущих на этих территориях не будет иметь никаких преимуществ перед другими моими подданными. Иначе, ошибки моего брата, мои и моих потомков снова приведут к кровопролитию и смуте. А этого быть не должно.

По морям, по волнам…

Вернувшись в квартиру Антона, хозяин и гость пообедали, после чего Александр присел в мягкое кресло и стал листать лежавшую на столе прессу. Похоже, что он уже немного освоился с орфографией XXI века, и весьма бойко читал все, что было написано в газетах и журналы.

— Антон Михайлович, — удивленно сказал он, — да что тут у вас происходит? До какого бесстыдства надо дойти, чтобы вот так вот, взять и выложить на всеобщее обозрение все свои чувства и поступки!

— Гм, — немного сконфуженно сказал Воронин, — действительно, некоторые журналисты у нас несколько, того… В общем, им наплевать на то, что о них подумают другие люди, лишь бы материалы их печатали, а они за них получали деньги. Не обращайте внимания на все это. Я все это практически и не читаю. Так, валяются на столе, иногда листаю, чтобы немного отвлечься от повседневных дел.

— Понятно, — сказал цесаревич, с любопытством посмотрев на Антона. — Может быть, вы посоветуете мне прочитать что-нибудь более полезное и занимательное?

— Хорошо, — сказал Антон, — только не стоит это делать именно сейчас. Как я уже говорил вам, ко мне должен придти один мой знакомый. Думаю, что вам будет интересно с ним поговорить.

— А кто он такой, Антон Михайлович? — поинтересовался Александр. — Он военный?

— А почему обязательный военный? — удивленно спросил Антон. — Нет, он моряк, который обошел почти весь мир. Много чего видел, много чего знает.

— Это интересно, — оживился Александр. — Я всегда с удовольствием слушал рассказы воспитателя моего брата Константина, флигель-адъютанта Федора Петровича Литке. Он совершил несколько кругосветных путешествий, бывал и на Севре, и в Южных морях.

— Да, — сказал Антон, — это достойный человек, и великий ученый. — У нас его помнят. Его именем у нас называли корабли, улицы. Надо будет с ним поближе познакомиться, когда я нанесу вам ответный визит.

— А где побывал ваш знакомый, Антон Михайлович, — спросил цесаревич. — И, кстати, как его зовут?

— Зовут его Игорем Сергеевичем, фамилия его Пирогов. А побывал он, как и Федор Петрович Литке, и на Севере, и на Юге, довелось ему ходить в африканские и индийские воды. Да, я вас с ним познакомлю, только, чур, не рассказывать ему кто вы на самом деле. Пусть вы будете моим дальним родственником, приехавшим ко мне в гости. Только тогда мне придется обращаться к вам по имени и на «ты». Ну а вам называть меня дядей Антоном. Вы согласны?

— Хорошо, дядя Антон, — сказал Александр, и заговорщицки подмигнул Воронину. — Это даже забавно. Все, как в театре, когда приходится играть чью-то роль.

— Главное, не заиграйся, Саша, — став неожиданно серьезным сказал Антон, если ты ошибешься, и Игорь поймет, что ты не тот, за кого ты себя выдаешь, придется рассказать ему всю правду. А это мне совсем не хочется. Хотя, со временем, я планирую посвятить его во все наши дела. России пригодились бы его знания.

Тут раздался звонок в дверь. — А вот и он, легок на помине, — сказал Антон, и пошел встречать гостя.