В царствование императора Николая Павловича. Том второй

Посмотреть на невиданное зрелище — барина, который самолично и со знанием дела занимается мужской работой, сбежалась чуть ли не половина села. А Сергеев, закончив отбивку с одной стороны, перевернул косу и занялся ее другой стороной.

К этому самому моменту к кузнице подошли Ольга Румянцева и ротмистр Соколов. Увидев отставного майора за работой, они помахали ему рукой. Сергеев, вытерев пот, отложил в сторону молоток, взял в руки косу, и несколькими энергичными взмахами скосил траву, росшую у забора.

— Вот это совсем другое дело, — сказал Виктор, протягивая косу кузнецу.

Тот пристально посмотрел на нового барина, покачал головой, прокашлялся, видимо желая что‑то сказать, но в последний момент передумал, и просто махнул рукой.

— Ну, а теперь, Серафим, — улыбнулся Сергеев, — покажи‑ка мне Степана, о котором мы недавно говорили. Мне надо бы с ним поговорить…

Кузнец посмотрел на столпившихся у кузнице односельчан, и показал на высокого плотного мужчину средних лет, стоявшего у забора с уздечкой в руке. Похоже, что он шел на конюшню, но увидев скопление народа, сбежавшегося поглазеть на доселе невиданное зрелище, присоединился к ним.

— Степан, иди сюда, — позвал конюха Серафим, — новый барин хочет с тобой потолковать.

Мужчина не спеша подошел к Сергееву и, сняв с головы картуз, степенно поклонился новому владельцу усадьбы.

— Степан, — сказал Сергеев, — давай, пройдемся со мной по селу. Хочу с тобой поговорить о здешних делах и порядках. А ты, Серафим, — сказал Виктор кузнецу, — ступай к себе. Будет время — я к тебе еще сегодня загляну.

Они направились по деревенской улице в сторону барского дома. Сзади за ними на почтительном расстоянии шел Фома. Он напоминал побитую собаку — видимо, до него наконец дошло, что новый барин явно готовит для него что‑то весьма неприятное. Предчувствия его не обманули.

— Слушай, Степан, — сказал Сергеев, — я хочу назначить тебя новым бурмистром. От старого, как я понял, толку мало. А о тебе люди отзываются хорошо. Мне здесь в селе нужен надежный человек, который понимал бы сказанное ему с полслова. Ну, и чтобы он честным был и работящим. Ты справишься?

Виктору понравилось, что Степан не стал кокетничать, а после минутного раздумья кивнул головой, и сказал коротко, — Да, барин, я согласен.

— Ну, значит, так тому и быть, — подвел итог разговора Виктор, — с завтрашнего же дня и начинай. Наведи порядок во всех делах, и отремонтируй дом. Я буду в нем жить, хотя время от времени и буду отъезжать в город. Возможно, что сюда будут приезжать и жить какое‑то время мои друзья. Надо будет построить еще один дом, для гостей. Ну, и мастерскую для меня. Я тебе потом все подробно нарисую, и распишу. Ты, Степан, грамотный?

Конюх немного подумал, а потом отрицательно покачал головой. — Барин, в детстве учил меня здешний дьячок грамоте. Буквы я выучить успел, а потом дьячок вози да и помри. Ну, а потом, за работой все никак не получалось снова грамотой заняться…

— Ничего, Степан, — сказал Виктор, — я тебе помогу. Скоро ты у меня будешь и читать и писать. Ты человек смышленый, так что у тебя все получится.

Да, вот еще что. Тут же будет жить и мой сын, он самому царю служит — в охране государя. Слушать его — как меня самого. Он охотиться любит — тут есть в округе дичь? — Степан кивнул, и Виктор продолжил, — найди ему человека, который тут в лесу места для охоты подходящие. Сделаешь?

Степан снова кивнул, а потом сказал, — есть у нас охотники в селе, но тут барин, вот в чем незадача. Дела у нас порой творятся разные… — конюх замялся, — даже, не знаю как тебе, барин, и поведать‑то об этом.

Тут он оглянулся по сторонам и, наклонившись к уху Сергеева, полушепотом сказал, — я понимаю, барин, ты человек образованный, и в сказки разные не веришь. Только случается у нас порой такое… В общем, слушай.

Давным — давно жил в здешних местах народ, чудью называемый. Были они язычниками, и жертвы кровавые в своих капищах в священных рощах. Одна такая роща была неподалеку от нашего села. Потом пришел сюда народ русский, православный. Чудь — язычники крестилась, а рощу их, в которой идолы стояли, срубили. Остался от нее только сосна одинокая, которую никто рубить не хотел, потому, что слух про нее ходил такой — кто ее срубит, тот вскорости помрет.

Так вот, барин, около этой сосны нет — нет, да и случаются чудеса разные. То человек, который рядом с ней окажется, каким‑то образом оказывается перенесенным таинственной силой на расстояние нескольких десятков верст. А некоторым видения были разные — непонятные места казались, непонятные люди, непонятные машины. А кое‑кто и вообще пропал бесследно…

Это я к чему тебе, барин, говорю — пусть сын твой это место нечистое за версту обходит. Всякое может с ним случиться… Да и ты держи ухо востро…

— Занятные вещи ты мне рассказываешь, Степан, — задумчиво сказал Сергеев, — я пришлю к тебе сына и с ним одного моего друга. Ты покажи нам место, где роща эта была, и сосну ту чудную. Договорились?

Прогулка по Кронштадту