В царствование императора Николая Павловича

– Не знаю, Саша, – сказал Сергеев, – конечно, в людях ты разбираешься, наверное, лучше меня. Только и я не за печкой найденный. По моему скромному мнению, Дима Соколов – хороший парень, умный и смелый. Надо сделать его своим другом. Нам нужен свой человек в Третьем отделении, к тому же нетитулованный. Ведь князь и его супруга, хотя и замечательные люди, но слишком уж заметные. А ротмистр, не привлекая особого внимания, сможет выполнять некоторые наши поручения, ну или скажем так – просьбы.

– Хорошо, Иванович, – сказал Шумилин, – если ты за этого человека ручаешься, то флаг тебе в руки. А как нам быть с Ольгой? Ее-то мы не спросили.

– Спросили, – ответил с усмешкой Антон, – имел я с ней на эту тему беседу. Она готова хоть сей момент бежать без оглядки в свой любимый девятнадцатый век. Так что считайте, что ее мечта сбылась. Ну, а как она в прошлом устроится – ей самой решать. Николай сказал, что поможет. К тому же супруга императора от нашей кузины-белошвейки просто без ума.

– Да-да, именно так, – раздался неожиданно голос Ольги Румянцевой. Оказывается, она уже давно тайком вошла в комнату, где шел «военный совет», и внимательно слушала разговоры мужчин.

– Я только что из Зимнего дворца, – сказала она. – Ребята, если бы вы только видели, какой фурор произвели гостинцы из будущего, которые царь торжественно вручил своим домочадцам. Все просто визжали от восторга. Я смотрела и думала – как мало людям нужно для счастья.

Мелкие хохотали до упада, когда игрушечный хомячок забавно повторял за ними то, что они ему говорили. А царские дочери с удовольствием щелкали шариковыми ручками и разглядывали открытки с видами Петербурга, удивляясь необычному виду хорошо знакомого им города.

Царь, кстати, тоже остался доволен. И охотничьим ружьем, и еще кое-чем… – Ольга лукаво посмотрела на смущенного Шумилина, – это ты, Павлыч, додумался подарить царю «Камасутру»? Он теперь от нее оторваться не может. Листает, любуется картинками, хмыкает, подкручивает усы и как-то плотоядно посматривает на меня… Конечно, мужчина он видный и симпатичный, но нельзя ж так вот сразу…

Мужчины, внимательно слушавшие Ольгу, дружно заржали. А Шумилин, подаривший Николаю книжку с картинками, изображающими экзотические способы любовных утех, лишь развел руками.

– Ну что ж, как говорил один генсек, – резюмировал Сергеев, – цели поставлены, задачи ясны – за работу, товарищи! До встречи!

Портал медленно свернулся, и те, кто надо, остались в будущем, а остальные – в прошлом. Но скоро они снова встретятся, и тогда начнется то, ради чего они собрались вместе – начало исправления истории России…

* * *

Следующая встреча императора и одного из гостей из будущего произошла через день после того совещания. Все это время и в XIX веке, и в XXI веке кипела работа.

Император старательно штудировал документы, которые передал ему Шумилин. Особенно заинтересовали его сведения, изложенные в памятной записке. Она состояла из нескольких частей. В первой были собраны наиболее вопиющие факты казнокрадства и лихоимства высших должностных лиц государства. Конечно, императору хорошо было известно, что практически все чиновники «берут». Он даже как-то пошутил в разговоре с наследником, что только они, наверное, в империи не принимают подношения. Царь неплохо разбирался в человеческой натуре и понимал, как трудно порой бывает устоять перед соблазном.

Но Николая потрясло дело камергера и директора канцелярии «Комитета раненых» военного министерства империи Александра Гавриловича Политковского. Царь хорошо знал этого, как ему казалось, рачительного и усердного чиновника, который, по его мнению, с отеческой заботой и любовью относился к увечным воинам. Политковского рекомендовал на этот пост сам военный министр, граф Александр Иванович Чернышев.

А на самом деле этот камергер оказался отъявленным жуликом, укравшим из средств, предназначенных для больных и раненых офицеров и солдат, чудовищную сумму – один миллион сто тысяч рублей! А когда его разоблачили, он покончил жизнь самоубийством, приняв яд.

Еще раз перечитав бумагу, в которой были описаны похождения тайного советника и камергера, Николай взял со стола подаренную ему Шумилиным шариковую ручку и написал на документе красной пастой резолюцию: «В Сибирь мерзавца!»

Вторая часть документов была посвящена делам внешнеполитическим. В них Александр Павлович тщательно и скрупулезно расписал все нехорошие дела, которые происходят в министерстве иностранных дел, под непосредственным руководством графа Нессельроде. На некоторых документах рукой Шумилина была сделана пометка: «Совершенно секретно, ваше величество, кроме вас этот документ больше никто не должен увидеть».

В основном в документах господина Шумилина говорилось о тайных шашнях российского министра с эмиссарами Венского и Лондонского дворов. Особенно заинтересовало императора дело о таинственной смерти Яна Виткевича, ушедшего из жизни в ночь на восьмое мая в гостинице «Париж» на Малой Морской при весьма странных обстоятельствах. Официальная версия гласила – самоубийство.