В царствование императора Николая Павловича

– Всего доброго, – сказал Шумилин, сделав полупоклон и приподняв над головой цилиндр, – до скорой встречи.

И каждый из них пошел своей дорогой. Царь отправился в Зимний дворец, где его ждали текущие дела, доклады градоначальника и министров. А Александр, еще немного побродив по прекрасному во все времена года и во все эпохи Летнему саду, вышел на Фонтанку и не спеша пошел по набережной в сторону дома князя Одоевского. Он был задумчив и рассеянно смотрел себе под ноги.

Видимо, поэтому он не сразу заметил господина в сером сюртуке, встретившегося ему в Летнем саду, который, так же не спеша, шел за ним, не обгоняя и не отставая. У входа в подъезд Шумилин незаметно вынул из кармана небольшой цифровой фотоаппарат и сделал несколько снимков незнакомца. Похоже, тот так и не заметил, что стал участником фотосессии.

Проводив Шумилина до дома 35 по набережной Фонтанки и дождавшись, когда объект слежки скроется в подъезде, господин в сером быстрым шагом заспешил на Васильевский остров. Там на одной из линий в неприметном домике располагался магазинчик, торгующий разным колониальным товаром. Принадлежал он купцу из Ливерпуля Дэвиду Смиту.

Филера там уже с нетерпением ждали. Сам мистер Смит, дородный мужчина средних лет, с пышными рыжими бакенбардами и нездоровым румянцем на щеках, стоял за прилавком и меланхолично наблюдал через оконное стекло за прохожими. Кивнув ему, господин в сером прошел в конторку магазина. Там, дымя ароматной гаванской сигарой, его поджидал еще один джентльмен. Он был сухощав, подтянут, с седыми усами и настороженным внимательным взглядом. По осанке и привычке повелевать чувствовалось, что этот человек совсем недавно снял военный мундир.

– Ну, что, Джеймс, – спросил он, – ты узнал, кто этот господин и откуда он прибыл?

– Мистер Стефенсон, – сказал человек в сером, которого звали Джеймсом Паркером. – Имя господина, недавно появившегося в Петербурге и неоднократно замеченного рядом с русским императором, нам пока не известно. Но живет он в доме, где обитают и другие странные люди. Как мы установили, все они являются гостями князя Одоевского.

– Ну, а что еще вы о них узнали? – нетерпеливо спросил мистер Стефенсон. – Ведь с их появлением в Петербурге стали происходить странные вещи.

– Видите ли, сэр, – задумчиво сказал Паркер, – действительно, от этих людей за милю несет какой-то большой тайной. К тому же, как нам удалось узнать, они пользуются необычными предметами. Например, пером, для которого не нужна чернильница.

– Да, действительно, все это как-то странно и необычно, – сказал мистер Стефенсон, отложив в сторону потухшую сигару. – К тому же в дом князя Одоевского зачастил граф Бенкендорф, после чего начались дворцовые интриги в отношении графа Нессельроде. И эта странная отставка обер-полицмейстера Кокошкина. Ваши люди узнали подробности того происшествия?

– Нет, мистер Стефенсон, – ответил Джеймс, – но я думаю, что через несколько дней у меня будет полная информация. Скажу только, что все были очень удивлены, когда человек, пользовавшийся до этого безграничным доверием императора, неожиданно был отстранен от должности и отправлен градоначальником в Тобольск.

– Хорошо, – сказал мистер Стефенсон, – я буду ждать подробного донесения. Помните, что из всех наших противников в России наиболее опасны те, о ком мы в настоящий момент знаем меньше всего. А мы должны знать все, что происходит в этой варварской стране. Она сейчас является самым опасным соперником для нашего королевства.

Ну, а с этими господами, как подсказывает мне внутренний голос, нам еще предстоит встретиться, и не раз…

Лиха беда начало

Зайдя в квартиру князя Одоевского, Шумилин вкратце рассказал Владимиру Федоровичу и Сергееву о встрече с царем и о слежке, которую обнаружил, возвращаясь домой.

Александр скачал с цифровика фото филера и вывел его на экран ноутбука. Одоевский, внимательно изучив изображение человека в сером сюртуке, сказал, что этого господина он раньше никогда не видел. Сергеев, подумав, предложил послать за ротмистром Соколовым. Возможно, тот прояснит ситуацию. Если это люди из полиции или жандармерии, то это полбеды. А вот если это люди Нессельроде, или, не приведи Господь, британцев, это совсем другое дело. Значит, дело принимает серьезный оборот, и им придется столкнуться с опасным противником.

Лакей, посланный с запиской к ротмистру, вернулся через полчаса вместе с ним самим. Шумилин рассказал жандарму о своей прогулке в Летнем саду, о нечаянной встрече с царем, естественно опустив подробности состоявшейся там беседы, а потом о слежке, которую он обнаружил на обратном пути. Ротмистр внимательно выслушал рассказ Шумилина. Лицо его хмурилось с каждой минутой. Когда жандарму показали портрет человека, следившего за Шумилиным, он озабоченно покачал головой.

– А вы знаете, Александр Павлович, – сказал Соколов, – лицо его мне знакомо. Кажется, я его видел на приеме в английском посольстве. И, как мне показалось, он не был там на правах приглашенного. Скорее всего, это британец.