В центре чужой Игры

— Если посчастливится, он пустит нас переночевать и, пока мы ходим в Янкар, присмотрит за лошадкой.

— Эй, я бы попросила при мне ругательных слов не применять! — возмутилась я.

— Здорово! То есть тебе можно? А мне нет? И какое это я ругательство произнёс?

— Лошадка! Чтоб я этого мерзкого слова больше не слышала.

— Хорошо! — хихикнул урс. — Так вот, если повезёт чуток меньше, то лош… животное старик в сарае пристроит, а нам придётся ночевать в пещерке чуть дальше. А в самом худшем случае коня отпускаем, он дорогу назад сам найдет, и обратно идём пешком.

На этой фразе я усиленно закивала: отпускаем и ещё как — я на этого монстра больше не полезу!

Когда дедок таки появился, первое, что привлекло моё внимание, это тельняшка — самая что ни на есть настоящая тельняшка. Вот уж не думала, что здесь такая же одёжка водится. Невысокого роста, довольно крепкий, с седыми волосами и небольшой бородкой, с хитрыми искорками в зелёных глазах старик напомнил мне бывшего Игорёшкиного капитана, чей семидесятилетний юбилей мы отмечали в том году.

Верран пытался договориться с пасечником о ночлеге, но, похоже, разговор развивался по наихудшему сценарию.

— Фок-грот-брамсель мне в левое ухо! — гневно заявил вредный дедок. — Валите отсюда! Якорь вам в глотку!

Опа, знакомые словечки — Игорь с друзьями тоже частенько такие использовали (не знаю даже, всерьёз или прикалывались), морские волки, медузу им в печень. А что? Может, мне в переговоры вступить?

— Триста акул тебе в задницу! — громко заявила я, с трудом поднимаясь на ноги. — Нам бы только трюм набить, да ночь перекантоваться. А утром снимемся с якоря, разрази меня гром!

Дедок просто прибалдел от такой речи, Верран, впрочем, тоже.

— Тысяча вонючих китов!!! — вскричал старик. — Ты ещё кто такая? Откуда?

— С Земли, — ответила я (всё равно ж не поймёт).

— С Севастополя что ли? — прищурив глаз, уточнил дед.

— Нет, с Екатеринбурга… — начала я. — Стоп! А ты откуда про Севастополь знаешь?

— Так я, почитай, двадцать лет там по морям ходил, пока сюда не попал, якорь им в глотку! Так мы с тобой земляки что ли?! — старик нащупал позади себя лавку и тяжело сел. — Эти дети тухлых моллюсков опять за своё! Никак, мачту им в зад, не наиграются! Да не стой ты там, в дом иди. Юнга хвостатый, слушай мою команду, конягу вашу в сарай отвести, почистить, покормить, у меня тут слуг нет. А нам с боцманом переговорить надо.

— Эй-ей-ей! — возмутилась я. — Какой боцман, меньше чем на старшего помощника я не согласна!

— Ладно, старший помощник, пошли в дом, — усмехнулся "капитан". — Ты чего это ходишь, словно рому на борт много приняла?

— Это последствия небольшой конной прогулки, — выдавила я.

— Это мне знакомо, якорь им в глотку, — старик, обняв меня за плечи, помог добраться до дома и усадил на кровать. — Сам тридцать лет назад, как сюда угодил, впервые на коня сел. Так Датана, жена моя, тогда ещё будущая, меня отварчиком одним поила. Все последствия как рукой снимает: и мышцы не болят, и силы добавляет, кстати, не только после скачки помогает, после боя тоже или там похода. На вот, выпей. Я рецептик-то улучшил, тысяча тухлых моллюсков, на медке настаиваю.

— О! — фыркнула я. — Тысяча тухлых моллюсков на меду — это нечто!

Дедок расхохотался, присаживаясь рядом со мной:

— А ты весёлая девка! Пей давай, нет там моллюсков. Не обращай на старика внимания, я обычно нормально разговариваю, особенно, когда беседа важная. А эти все моллюски и якоря — это ж просто игра для посторонних, ну и чтоб хоть немного себя как дома почувствовать. Ностальгия, разрази меня гром! Я тут уж тридцать лет обретаюсь. Из них двадцать без моря, — вздохнул "капитан", — здесь ведь раньше рядом море было, а теперь только лужа, озерцом именуемая. Эх!

Я выпила настой (а ничего так сладенький), подложила под спину подушку, вытянула трясущиеся от напряжения ноги.

— Меня Игнатом зовут. А тебя?

— Лариса, друзья Барбариской прозвали.

— Слушай, Лариска-Барбариска, я тебе много сказать не могу — эти не позволят. Будь я один, не побоялся бы, а у меня ведь дочка есть и внученька, такие красавицы. Хотя об этом потом. Ты этих слушайся, что говорят, делай. Я вот как-то раз поперёк пошёл, Датаны своей лишился, хорошо хоть дитя уберёг. Опасные они.

— Это вы, Игнат… как по батюшке-то?

— Просто Игнат.

— Это вы, Игнат, Теней имеете в виду.

— Их, тысяча вонючих китов, их. Но там ещё и других есть. С ними бы тоже поосторожней надо.

— Другие? — удивилась я.

— Ага, такие же как ты к… Ой, — старик хлопнул себя по лбу рукой, — дурень старый, чуть не проболтался.

— Такие как я… С Земли что ли?

— Нет, — покачал головой дед, — с Земли редко кто попадает — это либо случайность, либо шутка Координатора.

— Что?! — взревел Умник. — Шутка?! Да я ему! Да за такие шуточки!

— Тут умнее надо быть, — подмигнул мне старик, — хитрее. Этим ни в коем случае не показывай, что ты всё знаешь. Вот тогда и выиграть сможешь, и Координатору хвост прищемить! Больше ничего не могу сказать. А так помогу, чем могу. Вот настой с собой дам, пригодится. Медок опять же бери. Ой, что ж я болтаю-то, вы голодные, небось.